Наследие

Его внимание отвлек нарастающий рев, он посмотрел вверх и вниз по реке. Звук возник из еще невидимого источника. Ему потребовалось время, чтобы идентифицировать его. Увы, это был не грохот приближающегося спасательного корабля. Вместо этого источник грома был полностью естественным.

Не имея возможности получить более высокую перспективу, он не мог определить высоту водопада, к которому быстро приближался беспомощный скиммер. Судя по все более оглушающему грохоту, он прикинул, что она как минимум в два раза превышает высоту самого ужасного порога, который они когда-либо преодолевали. Это был наилучший сценарий, и он знал, что пришло время бросить скиммер и отправиться к ближайшему берегу, каким бы трудным ни был маршрут и неблагоприятным потенциальный выход на сушу.

Сначала он начал обнимать Блешмаа за шею правой рукой, как если бы готовился буксировать человека. Однако, приняв во внимание чрезвычайную стройность и неизвестную грузоподъемность этой конкретной части тела Тлеля, он решил вместо этого попробовать носить нагрудник. К счастью, его рука была достаточно длинной, чтобы дотянуться до всей верхней части конической формы эскорта и под обеими длинными руками.

В реке они плелись за ней, как водоросли. К этому моменту он слишком оцепенел, как ментально, так и физически, чтобы холодная вода подействовала на него. Он меньше беспокоился о том, что замерзнет, чем о том, что может заснуть. Нарастающая летаргия была бы верным признаком начала гипотермии.

Хотя он изо всех сил плыл к берегу с густой растительностью, сила течения увеличивалась по мере того, как река приближалась к водопаду. С каждым метром, который он продвигался к берегу, он чувствовал, что соскальзывает вдвое дальше вниз по течению. Рев все еще невидимой катаракты был теперь достаточно громким, чтобы отразиться в его ушах. Стараясь не думать о том, насколько высоким он может быть или какие неподатливые камни лежат вперемешку у его основания, он сосредоточился на гребле и пинках.

Лазурный подлесок, темный и многообещающий, неуклонно рос в его поле зрения. Его хватка на волочащемся волочащемся теле Блешмаа была настолько крепкой, что его пальцы сжались в крюк. Судя по непрекращающемуся грохоту, угрожающая катаракта была уже очень близко. Но таков был берег.

Физическое ощущение того, что что-то поддается, когда он врезается в подводную скалу и отталкивается от нее, сопровождалось внезапной легкостью. На мгновение сбитый с толку, он увидел, что все еще держит нерушимой хваткой женщину-Тлель. Значит, что-то еще было потеряно неумолимым течением. С самого начала он понял, что это было. Его служебный ремень исчез, сорванный грозным потоком. Пояс, пистолет, коммуникатор, аптечка и лекарства, аптечка на крайний случай — все пропало, пропало, все пропало, унесено темной, быстро бегущей водой, как мертвая змея. Без помощи ремня у него было мало надежды на выживание, не говоря уже о спасении.

Идти за ним означало бы бросить Блешмаа течению и приближающемуся каскаду. Яростно топчась на месте, он размышлял секунд десять. К тому времени было слишком поздно. Ремень, несомненно, уже не мог быть немедленно восстановлен. Может быть, он сможет найти его позже, где-нибудь ниже по течению. Его может перевернуть и вытолкнуть на берег. Скорее всего, уныло сообразил он, она обмотается вокруг подводного камня или коряги, чтобы никогда больше не встретить встревоженный взгляд своего владельца.

Он продолжил копать воду. Если он не доберется до берега в ближайшее время, вопрос о судьбе его пояса станет спорным. Он и Блешмаа умрут в реке или перейдут через надвигающийся водопад, чтобы разбиться о камни внизу. Только Пип знал о времени и способе их кончины, и его оставляли оплакивать.

Его размахивающая правая рука наткнулась на что-то твердое и неподатливое. На этот раз не нападающий хищник, а торчащая ветвь, такая темно-синяя, что казалась почти фиолетовой. Он с благодарностью ухватился за него.

Оно оторвалось от него.

Единственной его измученной мыслью было то, что у него больше нет времени на сюрпризы. Вторая ветка или корень покачивались в воде немного ниже по течению. Когда он приблизился к нему, он снова потянулся. Во второй раз обещание безопасности отдалилось от него. Какой-то инстинктивный, реактивный защитный механизм со стороны родительского растения, подумал он, не в силах удержаться от анализа своего окружения, даже когда смерть преследует его, буквально, постепенно. Возможно, река была полна водных травоядных, которым нравилось грызть ветки водолюбивых деревьев. Может быть, логично продолжил несвоевременный ход мыслей, река была полна существ, которые любили грызть другие вещи.