Наследие Божественной Орхидеи

У Криса была аллергия на ядовитый плющ, и он не смог вступить в бойскауты, потому что попал в больницу после падения в яму с этим растением. Келвин был седьмым ребенком в огромной семье, и одна из причин, по которой он не поступил в колледж, заключалась в том, что к тому времени, когда в семье родился третий малыш, у родителей закончились деньги. Крис подпевал радиостанции классического рока, игравшей в его машине, был напичкан довольно бесполезной информацией о сексуальной жизни рок-звезд и коротал время в пабе. Келвин пожертвовал почку своей старшей сестре два года назад. Крис пытался втянуть Маримар в разговор, но она на это просто вежливо улыбалась, заправляла волосы за ухо и прогоняла трепет, который вызывал у нее его взгляд в такие моменты.

В одной из сараек Маримар нашла походное снаряжение, оставшееся с тех пор, когда Калеб-младший открыл для себя Джона Мьюра и собирался побывать в каждом национальном парке США. Однажды он поехал в Йосемити – и на следующий день вернулся домой. Его палатки и спальные мешки все еще пахли как новые.

Она превратила лагерь, который они разбили, в маленький дом. Поддерживала костер, когда не могла заснуть и если звуки стрекоз и лягушек ее будили. Бродя по фруктовому саду, Маримар узнала, что это Келвин был геем, когда увидела его и Рея целующимися среди мертвых деревьев. В глубине души ей хотелось любви. Но больше – бывать одной. Чтобы разобраться, почему бутон у нее на шее не расцвел, в отличие от цветков Рианнон и Рея. Келвин любил касаться цветка Рея.

Через неделю после пожара, когда Рей все еще спал с Келвином в своей палатке, Маримар собралась с духом и попыталась поговорить с Орхидеей.

– Мне этого мало. – Она прижала руку к складчатым корням, какие могли быть только у дерева, росшего на одном и том же месте сотни лет. Ярко-зеленые листья шелестели на летнем ветерке. Лунный камень мерцал в ночи. Безмятежное спящее лицо Педрито преследовало Маримар, даже когда она бодрствовала. – Что с тобой случилось?

Но Маримар не получила ответа.

И она вложила весь свой гнев в работу, разбирая развалины дома, словно прорывала путь на другую сторону Земли. Три недели спустя на земле лежали две груды: то, что еще может послужить, и то, что нет.

В первой было несколько каменных ступок и пестиков, бутылочки с травами и семенами, тщательно подписанные и упакованные в металлическую коробку. Часть портрета, который Реймундо подарил своей бабушке; сгорела только нижняя его половина. Фотоальбом, который Орхидея хранила в своей комнате. Акт на дом и землю. Жестяная коробка с письмами на такой тонкой бумаге, что Маримар сочла чудом, что она не сгорела. Нет, не чудом. Магией. Еще там была статуя Девы Марии с алтаря с коричневой кожей и тремя коронами из звезд. Любимая ручка Орхидеи. И, к радости Рея, целый ящик пластинок.

Маловато, но это все, что осталось. Как можно свести всю жизнь бабушки к этим вещицам? Маримар касалась зеленого бутона на шее каждый раз, когда задумывалась, и стала привыкать к нему.

Петух Габо, чьи перья приобрели неестественный темно-синий цвет, тоже выжил. Если Орхидея говорила правду, то это было третье воскрешение Габо. Рей нашел его разгуливающим по пеплу, пожирающим жуков-огнецветок и пытающимся свить гнездо в небольшом изгибе корней Орхидеи. Иногда Габо шел рядом с Маримар и Реем свежим утром, когда костра не хватало, чтобы согреться, и они согревались, поднимаясь по крутым холмам.

– Я собираюсь купить проигрыватель, – объявил Рей.

– Загляни в антикварный магазин на Главной улице.

– Там работает сестра Келвина. Может быть, она даст мне скидку.

– Но куда ты его подключишь? У нас нет электричества.

– Проведем. – Его голос звучал уверенно, бодро. – Знаешь, что странно? Я все время их слышу. Даже сейчас. Навязчивые мелодии. Те пластинки, что я ставил на похоронах. Или это были поминки? Или еврейский недельный траур?

– Мы не евреи.

– Калеб Соледад был евреем.

– Не вызывай их. Может появиться Энрике.

– К черту Энрике. Кроме того, мы не обсуждали тот факт, что у нашей бабушки было пять мужей. Пять. Я хочу сказать, почему она никому не рассказывала о первом муже? Как ты думаешь, кем он был?

Маримар покачала головой.

– Не знаю, но его призрак не приходил.

Она поделилась с Реем своей теорией, что это были не призраки, а нечто большее, но он отмахнулся от нее. Может быть, ему хотелось думать, что их матери пришли их навестить, что мертвые восстали из могил, чтобы устроить Орхидее великолепные проводы. Но они все равно ее не забрали. Она все еще была здесь, живая, но преображенная.

– Может быть, он есть в фотоальбоме или в ее письмах, – предположил Рей.

Они не купили проигрыватель. Но начали разгадывать загадку первого мужа Орхидеи. У Маримар была идея пригласить всех Монтойя снова, когда все прояснится и дом будет восстановлен. Но дело не терпело отлагательств. Спасенные вещи хранились в одной из сараек. Они нашли фотографии с выпускных экзаменов своих двоюродных братьев, свадьбы Татинелли, крещений. Рей взял мемориальную открытку с молитвой на обороте.