Наследие Божественной Орхидеи

Рей сдавленно вздохнул.

– Я думал, она просто боялась увидеть мир. А оказалось, она увидела, победила и сказала «нет, спасибо».

Маримар старалась сдержать улыбку. Кусочки Орхидеи собирались воедино. Она покинула недружелюбный дом Буэнасуэрте. Встретила мужчину. Путешествовала по миру. Оказалась в долине. Что они пропустили?

– От нее все еще пахнет жженым сахаром, – сказала Татинелли, разворачивая старомодную цирковую афишу с сидящей на полумесяце девушкой в сверкающем жемчужном платье. «Феерическая Феерия Лондоньо»! С участием Девушки-Волчицы, Божественной Орхидеи и Живой Звезды!

– Охренеть! – вырвалось у Татинелли.

Повторяя это слово, Рианнон убежала в глубь дома, словно эхо своей матери.

– Охренеть! Охренеть! Охренеть!

Рей пришел в неописуемый восторг.

– Бабушка была циркачкой!

– У тебя ее ноги, Маримар, – сказала Тати.

Маримар посмотрела на женщину на плакате. Она попыталась припомнить время, когда бабушка улыбалась так же открыто, так же радостно. Как будто внутри у нее бурлила жизнь. Но не могла вызвать в памяти этот образ.

На плакате Орхидее было лет восемнадцать. Когда родилась Пена, ей было не меньше двадцати, это она знала точно.

– Выходит, когда ты сказала нам, что она сбежала, ты имела в виду, что она поступила в цирк?

– Мне рассказала об этом мать, – объяснила Ана Крус. – Я долго думала, стоит ли вам говорить.

– Почему? – спросил Рей. – Мы, миллениалы, лишены сантиментов и не испытываем стыда.

Маримар хотела возразить, но потом решила, что кузен прав. Она не понимала, что позорного в том, что девушка сбежала из дома и стала циркачкой. Но опять же, это был не ее мир и не ее поколение. Она выросла босой и свободной в долине, полной волшебства. Бабушка могла бы рассказать им обо всем, понимая, что теперь ей нечего бояться. Но почему она молчала?

– Она была очень красивой, – сказала Татинелли, осторожно прикасаясь к изображению, словно опасаясь, что оно исчезнет.

Маримар вдруг осенило:

– Существует ли музей таких вещей?

– Музей цирка? – скептически спросил Рей.

Она коснулась шипа на горле.

– Один есть на Кони-Айленде. Там раньше устраивали карнавалы.

– Позвольте мне спросить одного из моих друзей-профессоров, – предложила Ана Крус, постукивая себя по подбородку. – Он обожает забытые истории о Гуаякиле. Не питайте особых надежд. Раньше цирки проходили через города, но надолго не задерживались.

Рей обнял Маримар за плечи.

– Нам повезло, что у нас есть здесь кузина, которая ищет призраков.

Маримар вздохнула, беря предложенную Реем дольку апельсина. Она откусила кусочек, и сладкий цитрусовый сок потек по кончикам пальцев. Она сказала:

– Это и твои призраки.

22. Эквадорская сирена

На следующий день один из знакомых Аны Крус позвонил с хорошими новостями о «микроцентре истории», располагавшемся в задней комнате магазина комиксов. Когда они уже собрались выходить, Майк объявил, что останется дома и поспит. Казалось, Майку хватает сил лишь на посещение ванной, но он настаивал, что в постели чувствует себя отлично. От недосыпа Татинелли проснулась с синяками под глазами. Хефита с волнением и посмеиваясь заваривала чай, она отказалась выходить из дома, пока все не попьют и не поедят. Приятно было, что о них заботятся. Маримар почти забыла, как это бывает.

Она чувствовала себя не лучше, чем ее кузены. Она ворочалась всю ночь, прислушиваясь к звукам города. Шум невыключенного телевизора, вопли котов у кого-то во дворе, оркестр насекомых. Когда бессонница совсем ее измучила, она перебралась во внутренний двор и только там наконец уснула, мягко покачиваясь в гамаке, ловя ускользавшие образы полусна.

Когда они забрались в микроавтобус, Рианнон сказала:

– Ночью я опять разговаривала с луной, – и почесала себе лоб. Ее роза за ночь стала фиолетовой.

Рей осмотрел свою розу.

– Как так получилось, что я не стал кольцом настроения во плоти?

– Потому что ты всегда в одном и том же настроении, показушном, – усмехнувшись, сказала Маримар.

* * *

Музей цирка располагался на Серро Санта-Ана, живописном холме с бесчисленными лавками, барами, художественными галереями и книжными магазинами. Чтобы подняться на его вершину, где находились маяк, окрашенный в цвета города, голубой и белый, небольшая часовня, а также смотровая площадка, откуда открывался панорамный вид на Гуаякиль, пришлось преодолеть четыреста сорок четыре ступени. Команда Монтойя остановилась примерно на двухсотой ступеньке, запыхавшаяся и усталая. Сам «музей», размером примерно с квартиру-студию, располагался в задней комнате магазина комиксов, зато билет стоил всего полдоллара, и владелец с куратором с нетерпением их ждали.