Наследие Божественной Орхидеи

Мужчина наклонился. Он был красив, хорошо сложен. Из тех мужчин, что украшают вазу экзотическими фруктами, но никогда их не едят. Акцент, вероятно, скандинавский.

– Я имел в виду вас.

Он потянулся к ее щеке, но не успел ее коснуться, как Боливар схватил незнакомца за пальто и прижал к перилам. Угроза была очевидна. Орхидея попыталась оттащить Боливара, но у нее не хватало сил.

– Прекрати, Боливар, пожалуйста!

– Он собирался коснуться тебя! – дико кричал Боливар.

К счастью, оказавшийся поблизости Лучо не позволил ее мужу сесть в тюрьму за непредумышленное убийство. Вернувшись в каюту, Боливар поцеловал ее, прижался лицом к ее выпуклому животу и попросил прощения за то, что ее напугал. И снова все стало хорошо. Таким был Боливар: мгновения любви, обожания, страсти, предательства и ревности. И все мимолетны.

Когда луна становилась полной, течение внутри него менялось. Он слонялся по переполненным салонам и гостиным в поисках хорошенькой девушки, которую можно было бы трахнуть в темных закоулках корабля. Он был вервольфом, который ждал единственной ночи хаоса, ярости и диких мечтаний, заставлявших его забыть о жене и растущем в ее утробе сыне.

Именно в такой день, единственный в месяце, когда он отсутствовал всю ночь, Орхидея заставила себя вспомнить о своей ярости. Она сходила от нее с ума. И мало-помалу превратилась в новое чудо, женщину, сделанную из железа. Но сколько бы раз она ни опустошала шкафы и чемоданы Боливара, сколько бы раз ни выворачивала карманы бесчисленных фраков и костюмов, сколько бы ни рылась в его нижнем белье и носках, ключ не находился. Но все же Орхидее удалось кое-что обнаружить: каждую ночь, сразу после полуночи, Лучо покидал свой пост ради тайных встреч с Девушкой-Волчицей. Эти мгновения Орхидея проводила с Живой Звездой.

Лазаро начинал терять терпение. Они уже пересекли Чили, заглянули в Аргентину, теперь должны были отправиться на север, в Гуаякиль, а потом вернуться в Картахену, где для Лондоньо все началось.

– Возможно, – размышлял Лазаро, – мне удастся найти другую девушку с ледяным сердцем, которая захочет осуществить свою мечту так же сильно, как и ты, а возможно, сильнее.

Она сидела там, где всегда, у двери его клетки на шерстяном одеяле. Сколько раз он это повторял? Всегда одна и та же угроза.

– Очень жаль, моя дорогая упавшая звезда, но ты уже раскрыл свои карты. Я именно та девушка, которую ты ищешь.

Он позволил себе посмеяться вместе с ней и принял ее подарки. Ему не нравилась человеческая еда, потому что он не знал, что Боливар скармливал ему объедки, которыми кормили собак. Орхидея приносила ему пирожные с кремом, пирожные с засахаренными ягодами. Она заставила его попробовать вина и рассказать о путешествиях по звездам. Каково это – быть чистой энергией, светом и сознанием. Она никогда от этого не уставала, от обещания бесконечного чуда.

Каждый раз, когда она уходила, он говорил:

– Не забудь о своем обещании, Орхидея.

– Не забуду, – уверяла она. Но никогда не могла понять, кому она лжет, себе или ему.

* * *

На поздних сроках ее беременности Боливар обращался с ней, как будто она была стеклянной. Самой хрупкой вещью в его коллекции. Она уже не выступала на арене, но все равно присутствовала на представлениях. Наблюдала, как Боливар задерживает взгляд на красивом лице в толпе, как в одиночку прослушивает новых исполнительниц, ночью, по несколько часов. Он перестал заниматься с ней любовью, пока она была в положении. После рождения ребенка, здорового красивого мальчика, который был его точной копией, привычки Боливара остались прежними. По цирку поползли слухи. Мирабелла и Агустина с сочувствием смотрели на нее. Лучо одаривал ее доброй улыбкой, а он никогда никому не улыбался, кроме своей возлюбленной. Иногда она задавалась вопросом: возможно, то же чувствовала ее мать после ее рождения, кормя ребенка грудью и ожидая возвращения мужчины. Затем Орхидея напомнила себе, что не станет стыдиться. Она преисполнилась решимости стать для Педрито лучшей матерью, чем Изабелла Буэнасуэрте была для нее.

Вскоре циклы Боливара стали и ее циклами. Он уходил, он возвращался, любил ее, потом снова уходил. Он уверял Орхидею, что данное им обещание любить ее вечно написано кровью. Она носила его имя. Она родила ему ребенка. Все остальное не имело значения, и никакие свидания в счет не шли.

Она решила проверить его теорию на практике. Хотя Орхидея не была неверной, она решила подразнить Боливара. Пока в Ла-Пасе, Боливия, шло представление, она оставила Педрито на попечение прорицательницы Агустины и провела ночь со своими друзьями в таверне. Мужчины покупали ей выпивку, пытались приблизиться, чтобы сосчитать ее родинки. Они хотели, чтобы она оставила свой автограф у них на коже, прямо над сердцем. Не успела она закончить подпись, как услышала, как хлопнула дверь, и, не поднимая глаз, поняла, что это он.