Наследие войны

Как бы быстро Аткинсон ни метался, Стэннард разбил его вдребезги. Наименее спортивные зрители были разбужены от своих закусок и сплетен, чтобы обратить внимание на то, как этот маловероятный образец прогремел сорок восемь пробегов, два из которых не дотягивали до знакового счета в пятьдесят.

Леон был рад отвлечься. Он посещал Ванджо как можно реже. Это место хранило слишком много воспоминаний. Он все еще чувствовал гордость, наблюдая, как семилетняя Шафран участвует здесь в соревнованиях по конкуру, в которых она была самой молодой участницей и была на волосок от победы. Но точно так же он никогда не избавлялся от ужасной боли, наблюдая, как его первая жена Ева страдает от смертельного выкидыша. Он видел ее, лежащую в агонии на деревянном обеденном столе, ее конечности дергались в припадке, вызванном эклампсией, ее жизненная сила утекала прямо у него на глазах. Каждый раз, когда он возвращался в Ванджо, этот образ был более ярким, чем в прошлый.

Однако в клубе происходили события, которых нельзя было избежать, если хочешь оставаться частью кенийского общества, и это было одно из них. Все крупные землевладельцы региона прибыли посмотреть на этот матч вместе с женами и детьми. Многие из самых высокопоставленных людей из Дома правительства пришли посмотреть на свою команду. Председатель Загородного клуба Ванджохи, сэр Персиваль Поттер, устраивал после этого ужин-танцы. Бизнес будет вестись за виски, коньяком и джином с тоником. Будут распространяться последние политические сплетни. Возможность для Леона собрать информацию и высказать свое мнение была слишком хороша, чтобы ее упустить.

До сих пор речь шла о волнениях в общине кикуйю и растущем влиянии Мау-мау, особенно среди молодых людей племени. Большую часть дня Леон провел в раздумьях, гадая, попадут ли под их влияние его собственные работники-кикуйю. Рональду Стэннарду удалось заставить его думать о чем-то другом.

Леон наблюдал, как Аткинсон пару раз теребил газон, затем начал двигаться, набирая темп, пока не начал бежать, приближаясь к калитке.

- Я бы предпочел встретиться лицом к лицу с атакующим слоном, - пробормотал Леон, когда Аткинсон швырнул тяжелый красный шар в Стэннарда, находившегося в двадцати двух ярдах от него. Мяч летел со скоростью почти девяносто миль в час, когда ударился о землю. Он поднялся с обожженной солнцем, сильно раскатанной земли и, как ракета, устремился к центру лица Стэннарда.

Харриет ахнула и в ужасе поднесла руку к лицу, пораженная откровенной враждебностью Аткинсона.

Стэннард ударил по мячу, когда тот едва не врезался ему в переносицу. Резкий треск эхом прокатился по земле, словно выстрел, когда он швырнул его через изумрудно-зеленое поле, пока он не столкнулся с пограничным забором перед павильоном - четыре пробега.

Зрители разразились бурными аплодисментами. Те, кто сидел, вскочили на ноги, чтобы выразить свое восхищение, когда мальчик-кикуйю, меняя металлические цифры на табло, перевел счет Стэннарда с сорока восьми до пятидесяти двух.

Капитан "губернаторского XI" Артур Хендерсон был бэтсменом, не наносящим ударов. Под аплодисменты он подошел к калитке, чтобы перекинуться парой слов с героем своей команды.

- ‘Чертовски хорошо сыграно, мой мальчик, - сказал Хендерсон.

- ‘Благодарю вас, сэр, - почтительно ответил Стэннард, поскольку его шкипер был также самым старшим членом команды.

- Мы не хотим, чтобы местные парни выглядели глупо. Не очень хорошо для их морального духа и авторитета среди туземцев. Я был бы вам очень признателен, если бы вы не задерживались слишком долго у этой складки.

Стэннард понял, о чем говорит капитан. Ему приказали убираться. Он сделал еще три ядовитых выстрела, которые были его собственным, невысказанным способом сказать Аткинсону, что он о нем думает. Затем он бросил легкий улов следующему котелку, местному викарию, который был так поражен, что одна из его медленных, безобидных поставок могла обмануть могучего бэтсмена, что он чуть не выронил его.

Хендерсон одобрительно кивнул.

Когда Рональд Стэннард покинул поле, подняв биту в знак приветствия аплодисментам, он подумал о том, как будет гордиться его овдовевшая мать, когда прочтет его письмо с описанием матча. Вот он, гимназист, сын фабричного мастера и сортировщика на производственной линии, и его приветствуют с трибуны самые умные мужчины и женщины кенийского общества. Даже туземные слуги приветствовали его выступление вместе со своими хозяевами и хозяйками.

Это, подумал Стэннард, один из самых счастливых дней в его жизни. Самым счастливым было бы, если бы ему позволили выиграть столетие. Он не сомневался, что добьется своего.

- А, Кортни, - сказал сэр Персиваль Поттер, помахав ему рукой, первый и указательный пальцы которой сжимали сигарету, - подойди и поздоровайся с героем дня.

- ‘С удовольствием,’ сказал Леон.

Он огляделся, чтобы убедиться, что не покидает Гарриет, заметил, что она поглощена послеобеденной беседой с тремя другими женами, и подошел к председателю Ванджо.