Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

«Я просто помню о том, что хорошо плачу тебе, хитрый хмырь, но кто-то всегда может заплатить больше, — подумала Акме, с любезной улыбкой глядя ему в глаза. — Если ты предашь меня, и предательство твое будет иметь самые опасные последствия, я убью тебя, Наиль. Я убью тебя своими руками».

Распрощавшись с Наилем, герцогиня вышла, заверила Карима, что он не ранил ее и даже не пытался, и они вместе направились к карете.

— Вы очень бледны. Он расстроил вас? — заботливо спросил Карим.

— Нет, нисколько, — терпеливо ответила Акме, желая побыстрее добраться до постоялого двора и остаться одной.

Вскоре герцогиня быстро поднялась по лестнице и заперлась в отведенной для нее комнате, тотчас начав изучать содержимое папки. Здесь были карты со всевозможными стрелочками и пунктирами, раскрывавшими намерения сторон. Была здесь часть тайной переписки Карнеоласа и разных государств. И даже тайная переписка между послами Сильвана и Акидии. Все письма эти гремели гибелью карнеоласского принца и уверенностью, что несчастье это было подстроено.

Акме просидела за документами весь остаток дня, но не нашла ничего полезного. Кроме подозрения, что в ряды атийцев затесался вражеский шпион. Подобное суждение нисколько не удивило герцогиню, но страх стиснул ее сердце с новой силой.

Следующим днём, когда Акме сидела у окна и с ужасом размышляла о судьбе своих дочерей и племянника, в дверь тихонько постучали.

— Кто там? — настороженно произнесла герцогиня, не торопясь отпирать дверь.

— Открывай, Акме, — услышала она напряженный голос брата.

Просияв, герцогиня торопливо отперла дверь, втащила брата в комнату, вновь заперла дверь и выдохнула:

— Ты все же получил мою записку!

— Получил, — кивнул тот. — И сильно разозлился! Сейчас ты должна быть со своим мужем в Атии!

Лицо его было бледно с дороги, щетина не добавляла ему красоты, но черные глаза излучали уверенность, которая всегда прибавляла Акме сил.

— Ах, Лорен! — воскликнула она, кинулась ему на шею и с трудом сдержала слезы: ее брату было ничуть не легче, чем ей самой. Рядом с ним хотелось быть слабой и расплакаться.

Лорен гладил ее по голове, будто маленькую девочку, и говорил, что они не должны сдаваться.

— Они живы, — отвечала Акме. — Все они живы.

— Живы, — эхом откликался Лорен.

— Как восприняла Плио?

— Плио не знает, — помедлив, тихо произнес он. — Если бы я сказал ей, что собираюсь в Заземелье, она бы не отстала от меня. Она пойдет за мною в ад…

— Ты собираешься с Гаральдом в Заземелье?! — ужаснулась Акме.

— Ах, стало быть, герцог все же тоже едет… — холодно пробормотал Лорен. — Тогда я еду с ним. И я искренне надеюсь, что ты поехала ко мне навстречу не для того, чтобы я помог тебе уговорить герцога взять тебя с собой в Заземелье.

Акме закусила губу — до разговора с Наилем она собиралась просить Лорена именно об этом.

— Ты думаешь, я должна остаться? — прошептала она.

— А как думаешь ты? — сурово осведомился Целитель.

— Сердце мое рвется в Заземелье за дочерьми, за мужем, за тобой, — честно ответила Акме, подняв на него черные свои глаза, полные скорби. — Но если и ты покинешь Архей, твоя дочь, мой сын, наша земля останутся без защиты. Если вы будете спасать жизни наших детей там, то я должна остаться, чтобы спасти Адиль, Гаспара, жизнь Архея…

Лорен долго молчал, внимательно оглядывая напряженное лицо сестры. Затем он немного просветлел, облегченно вздохнул и тихо спросил:

— Своим умом дошла до столь простой истины? Я восхищен, сестрица. Впервые в жизни наши мнения совпадают.

— Но там мои девочки! — поморщившись, воскликнула Акме.

— Посему Гаральд бросает своё герцогство, своего наследника, свою жену накануне войны и мчится за дочерьми. Посему я бросаю тебя — своего верного союзника — бросаю свою жену, дочь и мчусь за сыном. Акме, ты должна остаться. Ты должна стать защитницей Атии. Ты — жена Гаральда, ты много лет была его верным другом и единственным советником, которому он доверял безраздельно. Пока ты останешься во главе его герцогства, пока ты будешь с Гаспаром, ему будет легче. И мне. Только тебе я могу доверить самое дорогое — жену и дочь.

— Ах, Лорен! — выдохнула Акме, расплакавшись. — Как я эгоистична! Акил в не меньшей опасности, чем мои девочки, но ты находишь в себе силы успокаивать меня!

Лорен бросил перчатки на стол, тяжело опустился на стул и, глядя куда-то вдаль, тихо и жестко произнес: