Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Акме едва не обезумела от отчаяния, когда Гаральд заявил, что соберет своих атийцев и поедет в Авалар. Он просил супругу остаться в Атии и хозяйничать в герцогстве от его имени, ибо из всех своих помощников и министров он доверял только ей. Если он не вернётся, она должна была научить Гаспара всему необходимому. По началу Акме упрашивала его не ездить в Авалар, но, увидев, что мольбы ее тщетны, заявила, что ни за что не вернется в Атию, но вместе с ним отправится в Заземелье.

«Ты — жена правителя Атии! Ты — её правительница! — угрожающе рычал герцог. — Ты останешься в герцогстве и станешь его защитницей!»

«Две наши дочери и племянник в смертельной опасности! — яростно возражала Акме. — Мне нет дела до Атии и до своего титула! Я должна защитить своих детей!»

«Тебе нет дела и до нашего сына? — холодно осведомился Гаральд. — Здесь остается Гаспар! Я оставляю его здесь под защитой Атии и ее герцогини. Сам же я отправлюсь на защиту Ишмерай, Атанаис и Акила!»

Осознавая всю справедливость слов мужа, Акме бросилась к нему на шею и от угроз перешла к отчаянным мольбам. Но герцог был тверд — он все же умчался в Атию, а Акме была тверда в ответе — она не поехала с мужем, но в тайне от него отправилась в Тиру, навстречу с выехавшим из Брока братом.

Весь Кеос шептался о том, что герцог Атийский не мог покинуть Архей в столь тревожное для него время. Покинув его, он пошатнет свое влияние в Карнеоласе, и король, так нуждавшийся в нем, отвернётся от него. Но Арнил, потерявший сына, пообещал Гаральду любую помощь.

Голова Акме гудела от тревожных мыслей. Сердце разрывалось на части. Только она могла противостоять просыпающейся Кунабуле. Но ярость и отчаяние звали её в Заземелье. Она была готова изрыть там все города и страны, чтобы отыскать дочерей. С этой страшной новости прошло несколько дней, но Акме все еще не могла осознать весь этот ужас.

«Как коцитцы!.. — в отчаянии думала она, вспоминая свой плен в Куре. — Мне нельзя было выходить замуж и дарить Гаральду детей! Все, кто любит меня, страдают! Я прокляла детей своих этой отвратительной силой. Я должна была умереть тогда на полях Кунабулы. Мое спасение — чудовищная ошибка и проклятие всем, кого я люблю!»

Карета остановилась, и дверца открылась.

— Ваша Светлость, мы приехали, — тихо произнёс атиец Карим.

Акме надела капюшон, завернулась поплотнее в саван, вышла из кареты и огляделась.

Над Тирой нависло дождливое небо. По улицам гулял сильный прохладный ветер, грозя бурей, и герцогиня поежилась. Карета осталась в тихом маленьком переулке, где не было ни души, и Акме с Каримом, скрыв лица капюшонами, направились на окраину безлюдными кривыми улочками. Акме надела простое темное платье и выбрала самый простой и надежный саван. О том, что она уехала в Тиру, знали только король, кучер и Карим.

Карим, светловолосый, еще довольно молодой, но очень бдительный, мрачно сверкал своими быстрыми глазами по сторонам.

— Вы уверены, что можете доверять этому человеку, Ваша Светлость? — обеспокоено прошептал Карим. — О нем не знает даже Его Светлость герцог.

— Не знает, — спокойно ответила Акме. — И я не уверена в его верности. Мы можем и должны доверять только самым любимым.

— Тогда зачем вы идете туда? — тихо воскликнул Карим.

— Он верно выуживал для меня самые тайные сведения много лет. И до сих пор я ни разу не пострадала от нашей дружбы. Благодаря ему я смогла уберечь мужа и его драгоценную Атию от неприятностей.

— Вы так говорите об Атии, будто не любите ее?

— Я люблю ее. Очень люблю.

«Но только потому что люблю ее герцога», — подумала она.

— Ваша Светлость, все же я советую вам…

— Карим, — мягко произнесла Акме. — Я не звала тебя с собою. Ты не обязан сопровождать меня. Посему ты свободен уйти, когда тебе угодно.

— Мой долг — защищать вас.

— Раз так, иди рядом молча. Сделай одолжение.

Через несколько минут они подошли к одной из множества темных дверей под козырьком в большом многоэтажном доме.

— Слишком много окон, — прошептал Карим, оглядывая два здания по обе стороны. — Спрячьте лицо получше.

— Его и так не видно, не бойся.

Карим вошёл первый. Герцогиня вошла следом.

Сначала они увидели тёмную переднюю без окон, всего с одной свечой. От передней шел узкий грязный коридор и заворачивал за угол. Перед дверью была узкая лестница, и Акме поднялась по ней на второй этаж, подошла к третьей двери в коридоре и постучала шесть раз.

Через несколько мгновений встревоженный голос осторожно спросил:

— Кто там?

— Твоё вечное проклятие, — ответила Акме.

Дверь тихо открылась, и в проеме показалось бледное хитрое лицо с маленькими усиками.

— А это кто? — вместо приветствия спросил неизвестный, кивнув на Карима.

— С кем ещё я могу явиться, как не с людьми своего мужа?

— Его я не впущу, — твёрдо заявил он.

Акме выразительно поглядела на Карима.

— Нет! — упрямо выдохнул Карим. — Я не могу оставить вас с ним!

— Что-то новенькое! — изумленно пробормотал тот из-за двери.

— Карим, подожди меня здесь.

— Я не могу! А если с вами что-то случится?!