Наследство от Данаи

Низа поблагодарила за предупреждение и съежилась от страха. И вот она сидела перед легендарным «адъютантом его превосходительства», знакомым актером из фильмов и телевизионных спектаклей ее молодости, и рассказывала о своей подруге. Она не говорила о детях, о проблемах с отцовством, а делала ударение на том, что Раиса Ивановна оставила письмо любимому человеку, и это письмо надо передать адресату.

— Так, так, — поглаживая подбородок, повторял Юрий Мефодиевич и в течение Низиного рассказа похаживал по кабинету. — Странно, что женщина зрелого возраста не избавилась от девичьих иллюзий. Не знаю, что вам посоветовать. Актер — профессия особая, наши мужчины очень впечатлительны. Представляете, что с ними будет, если каждая почитательница, умирая, начнет передавать им прощальные письма? Они играть не смогут на сцене. Подумайте, следует ли нервировать человека ни с того ни с сего.

— Извините, я не сказала вам, что между ними были весьма близкие отношения, была взаимность. Но если бы речь шла только о том, чтобы просто передать письмо, то я не стала бы занимать ваше время.

— Чем же тогда я могу вам помочь? — тихо спросил хозяин кабинета, умело держа паузу.

Низа сникла. Неизвестно, как лучше сказать. Вдруг ему не понравится, что актеры театра заводят амуры на стороне, и горемычному Максимке Дорогину, попавшему на пересечение всех совпадений и прорисовавшемуся в Низином представлении возможным Раисиным любовником, достанется на орехи. Еще и семья, не приведи господи, узнает. Но ведь с абсолютной достоверностью Низе ничего неизвестно, может, не Максима надо беспокоить, а продолжать искать того неизвестного Николку, которого она уже устала вычислять. Эх, надо было тщательнее с труппой познакомиться в холле, поискать среди ее мужской части мужчину с именем Николай. Соответствующего возраста, конечно. Вдруг мужчина со всеми признаками Раисиного любовника играл какую-то эпизодичную роль в названных ею фильмах? Низа быстро начала прокручивать в памяти выдающихся и привлекательных внешне (ведь Раиса делала ударение на талантливости и стильности своих дочерей) актеров труппы Малого Театра. Учитывая намек на талант и возраст претендента, он должен быть по меньшей мере Заслуженным артистом России.

Она, конечно, помнила Народных артистов, их меньше. Так вот, из известнейших: Васильева («Журналист») зовут Юрием, Михайлова («Любовь и голуби») — Александром. Эти — вне конкурса по части мужской привлекательности, но, учитывая их имена, также и вне подозрения. Другие тоже не подходят: Коршунов (множество фильмов и ни одного шедевра) — Виктор, Каюров (лучшие роли Ленина) — Юрий, Марцевич («Красная палатка») — Эдуард. Итак, среди Народных артистов мужчины с именем Николай нет. Из Заслуженных артистов заслуживающими внимания были: Невзоров, но он Борис, Носик — Владимир (а брат или сын — Валерий), Зотов — Василий... Нет, и здесь Николки нет. Может, кто-то из обслуживающего персонала, например среди художников? Но, Раиса подчеркивала, что мечтала быть актрисой. Это недаром.

— Только вы не удивляйтесь моему вопросу, — предупредила Низа, воспользовавшись паузой Соломина, и разрешила себе улыбнуться. — Среди ваших актеров, которым исполнилось хотя бы тридцать восемь лет, есть кто-то по имени Николай?

— Нет, — сразу сказал Соломин, — ни одного с таким именем у нас нет. А вам нужен именно Николай?

— Да...

— К сожалению, — развел руками Соломин, и Низе показалось, что даже с облегчением вздохнул. — Итак... — собрался он извиниться за собственную невозможность быть полезным, но посетительница опередила его.

— Подождите, — она даже руку подняла, призывая собеседника не продолжать. — Меня интересует еще один конкретный человек.

— Кто?

— Я назову его имя, даже объясню, почему говорю о нем. Но я не хочу, чтобы у него были неприятности. Вы обещаете?

— Милая моя, — грустно улыбнулся Юрий Мефодиевич, садясь возле нее. — Я за свою жизнь такого насмотрелся и наслушался, что меня ничем удивить нельзя. Конечно, я умею беречь чужие тайны, иначе и быть не может при моей должности.

— Извините, — сникла Низа, и удрученно замолчала.

— Итак?

— Что вы можете сказать о Максиме Дорогине?

Соломин пристально посмотрел на посетительницу своим знаменитым взглядом из-под прищуренных ресниц, долгим и проникновенным, но она выдержала это изучающее сканирование и не склонила головы, а смотрела на него выжидательно с открытостью и настороженностью.

— А что?! — тихо сказал Юрий Мефодиевич и сомкнул лежащие на коленях ладони. Затем склонил набок голову и о чем-то задумался, рассматривая свои руки. — Если вам нужен Николай, то вы попали в точку, — он встал и еще раз прошелся по кабинету. Низа физически ощутила, что он взвешивает, следует ли говорить дальше или нет. И вот Юрий Мефодиевич заговорил снова: — Ведь Максим Дорогин — это его сценический псевдоним. А на самом деле актера звали Николай. Как я мог забыть?

— Псевдоним? — не веря, что ее поиски завершаются, переспросила Низа.