Наследство последнего императора. 2-я книга

– У них там, в Антанте вашей, своих собак хватает, – проворчал Степных. – А если и сведут, не жалко. Слишком много их развелось, собак… К четвероногим ещё и двуногие прибавились, – с вызовом закончил он.

Очевидно, полковник Чечек, как и агент Степных, прочёл на вокзальной стене невежливую надпись: «Смерть чехособакам!» Круглая, как яблоко, физиономия полковника сморщилась и даже стала как будто меньше, но он сдержался и вполне учтиво осведомился у Степных:

– Говорят, русские люди своих сыщиков собаками именуют. Правда?

Соколов понял, что надо срочно вмешиваться. Но тут лязгнула, открывшись, тамбурная дверь. В салон ворвался железный грохот поезда, скользнул по лицам поток снежного воздуха.

На пороге явился русский поручик – в сибирском белом полушубке, при погонах и в новеньких бурках.

– Позвольте представиться, господа: поручик Соколов, – хриплым, но мощным, как медный геликон, голосом сказал он.

– Как вы сказали? – удивился следователь.

– Поручик Соколов.

– Нет, – возразил следователь. – Соколов – это я буду. А вы, извините, не понял?

– Соколов Константин Сергеевич… – смешался поручик, почему-то оглядываясь по сторонам.

Все уставились на него.

– А я, – следователь протянул поручику руку, – Николай Алексеевич, и, представьте себе, – тоже Соколов. Быть может, просто однофамилец, а то и какой-нибудь родственник, седьмая вода… И заодно судебный следователь по важнейшим делам.

– Очень рад с вами познакомиться, господин следователь!..

– Николай Алексеевич!

– …Николай Алексеевич. Вас-то я ищу.

– Не откажите, Константин Сергеевич Соколов: сначала милости прошу к нашему столу, – Соколов повёл рукой в сторону бутылок и ведёрка.

Поручик смутился ещё больше.

– Просим, просим! – улыбаясь, подхватил полковник Чечек. – Ласкаво просимо.

– Душевно вам признателен, господа, не ожидал, – сказал с чувством поручик, снимая полушубок.

Полковник Станислав Чечек

Перезнакомились. Первую рюмку – за Русь Святую, единую и неделимую. Вторую – за Верховного правителя, третью за братьев по оружию – чехословацких легионеров.

– Я, собственно, отчего набрался наглости и вломился к вам незваным татарином, – сказал поручик, зачерпывая икру, как и все, деревянной ложкой.

– Что-то серьёзное? – поинтересовался Соколов.

– Для меня серьёзнее нету. Видите ли, городишко Пермь – все равно что деревня: все друг друга знают, новое лицо не замеченным не пройдёт. С утра я отовсюду слышал, что приехал высокий судейский чин и ищет семью бывшего императора. Меня это сильно заинтересовало, и я решил искать встречи с вами, даже если придётся до Екатеринбурга прокатиться. Думал, может быть, следователю будет интересно, что я могу ему сообщить о Романовых, когда они ещё в Тобольске были.

– Вы имеете отношение к делу Романовых? – спросил Соколов.

– Самое непосредственное.

– О! Тогда, действительно, интересно. Тоже искали Семью?

– Не совсем. Я её спасал.

Все переглянулись.

– И спасли? – деликатно поинтересовался Чечек.

– Не совсем.

– Понимать надо – спасли, но частично. А частично не спасли. Так? – усмехнувшись, предположил следователь Соколов.

– Нет-нет! Я не совсем точно высказался… Честно говоря, я и сейчас не убеждён до конца, что мои сведения вас заинтересуют, но дело-то зачиналось серьёзное, и в Тобольск была из Москвы заброшена группа офицеров, начала работать. Нет, наверное, я все-таки зря пришёл…

– Вы, поручик, не стесняйтесь! – сказал следователь. – Расследованию любые сведения важны, если, конечно, они были в реальности и имеют отношение к судьбе Государя и Семьи. Давайте-ка ещё по рюмочке и, если полковник не возражает, я с удовольствием выслушаю вас. Тем более, вы даже на то пошли, чтобы прокатиться с нами до Екатеринбурга. Значит, есть отчего. Полковник, вы не против?

– Как я могу быть против? – запротестовал Чечек. – И потом, люблю интересные истории, до утра готов слушать.

Выпили ещё по рюмке. Поручик Соколов помолчал немного, собрался с мыслями и начал.

– Большевистский переворот застал меня командиром эскадрона. Через месяц, увидевши никчемность сидения на так называемом фронте, Северном, я уехал в Москву. Тогда в Москве собралось много офицеров, моих однополчан. На своё новое амплуа полностью «свободных граждан» все мы смотрели, как на кратковременный отпуск, за который надо было что-то делать. Ясно что – бороться с большевиками, но как?

В начале декабря несколько офицеров моего полка вошли в подпольную организацию, а середине декабря новое, подпольное, начальство вызвало меня для получения важной задачи.

В назначенный час явился я к начальнику. Генерал впустил меня в квартиру и приказал подождать в кабинете. Неожиданно отворилась дверь, и в кабинет вошёл высокий священник. Он оказался епископом Камчатским Нестором. Поздоровался, благословил меня и замолчал. Так прошло несколько минут. Затем он сказал:

– Вам надо спасать Государя. Медлить нельзя. Он и его Семья в опасности.

Так вот она, важная задача! Признаюсь, его слова ошеломили меня. Но я отвечал, что готов сделать всё, что от меня потребуется.

Мне было велено ждать.