Наследство последнего императора. 2-я книга

Но тогда, в апреле 1918 года, он подчинился и передал Романовых местным, распустил отряд. А сам вместе с Новосильцевой и бессменным ординарцем матросом с «Авроры» Павлом Гончарюком перешёл в Екатеринбурге на нелегальное положение. Смириться с позорной неудачей боевик Мячин не мог. Перехват местными Романовых он воспринял как личное оскорбление. Такого Яковлев простить не мог никому.

Так в Ново-Тихвинском женском монастыре появились беженцы с советской территории – чёрный монах брат Василий, странник, и монахиня петроградского Иоанновского монастыря сестра Георгия.

Сопровождал и охранял сестру Георгию её родственник, бывший матрос с «Авроры». Матроса поселили в странноприимном доме. Особой набожностью усатый моряк не отличался. Зато был при оружии и несколько раз вышибал из монастыря вымогателей и грабителей.

Побыв некоторое время в роли чернеца и собрав нужные сведения, Яковлев дождался, когда прибудут остальные Романовы. И, после серьёзных сомнений и колебаний, решил открыться схиигумении44 монастыря матери Магдалине:

– Цель у меня простая, матушка. Здесь семье Романовых грозит убийство. Местные большевики уже пытались расстрелять Государя, его жену и дочь по дороге в Тюмень, когда я их сюда вёз из Тобольска. Тогда мне удалось отбиться и сохранить Романовых. Теперь же местные ждут только момента. А подчиниться Москве уральский совдеп даже не думает. Я хочу всё же выполнить приказ своего начальства и местным помешать.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что твои московские большевики лучше? Сначала скинули Государя, загнали на кудыкину гору, а теперь вдруг подобрели! Может, и трон Государю возвратить надумали? – не поверила мать Магдалина.

– Трон возвратить – это вряд ли. Но вы ошибаетесь в другом. Не большевики лишили трона императора Николая Александровича, а его генералы и самые близкие родственники. Не Ленин загнал Романовых в Тобольск, а Временное правительство. Все от Николая Александровича отказались – все! И первым – его любимый двоюродный брат, король Англии. Сначала согласился приютить петроградских родственников, а потом вдруг отказал. Думаю, на банковские счета Романовых позарился. Так-то, матушка.

– Да быть того не может! – воскликнула поражённая настоятельница и перекрестилась. – Врёшь и не краснеешь.

– Потому и не краснею, что правду говорю. Кабы честно повёл себя король Георг, были Романовы сейчас в Англии. Кстати, король и Государыне родственник, его отец был женат на тётке Александры Фёдоровны.

– Так ты их из огня в полымя! И, конечно, хочешь, чтоб я тебя благословила? Не будет такого.

– Поймите, мать Магдалина, – продолжал убеждать её Яковлев. – Здесь их всех непременно убьют. У Москвы другие намерения, говорю вам от чистого сердца, верьте мне. Есть договорённость с немцами передать им императрицу и детей. Николаю же будет суд.

– Кто же, кроме Бога, может судить кесаря? – возмутилась схиигумения.

– Николай Романов давно не царь. А гражданина Романова будет судить гражданский суд.

– И присудит к расстрелу!

– А же вам пытаюсь растолковать, а вы ничего понимать не желаете! Верный расстрел – это здесь! – раздражаясь, отрезал Яковлев. – В советской России смертная казнь отменена. Судить его будут, прежде всего, за то, что он втянул Россию в войну. Стараясь сделать приятное своим французским друзьям, отправил на смерть шесть миллионов русских людей, крестьян, в первую очередь. И довоевался: империя в разрухе, в городах начинается голод, эпидемии, кровь льётся по всей России. Реками! Когда братоубийство прекратится, Бог весть. Так что, каким ни окажется приговор, главное, там, в Москве, Николай останется живым. А дальше видно будет. Советской власти лишние враги среди других держав из-за никому не нужного бывшего царя ни к чему.

– Среди каких таких держав?

– Европейских. И американских тоже.

Ещё недавно мать Магдалина была простой монахиней Пелагеей Досмановой. Родилась она купеческой семье. Двенадцатилетней девочкой родители отдали её в Ново-Тихвинский монастырь, чтобы молилась о своей семье. Первое послушание Пелагея проходила на епархиальном свечном заводе. Со времени очень хорошо изучила монастырское хозяйство, вошла в дела и стала вести их настолько удачно, что заслужила одобрение епархиального начальства. Политикой Пелагея Досманова, естественно, не интересовалась. И совершенно не разбиралась в хитросплетениях родственных связей европейских монархов.

– Мать Николая Александровича – датская принцесса, – продолжил Яковлев. – Английский король, как я уже сказал, ему двоюродный брат. Кайзер Вильгельм – близкий родственник и ему, и Александре Фёдоровне. Королева Виктория, мать английского короля, – родная бабушка нашей бывшей императрицы. Покуда царь с семьёй здесь, он всё равно что за краем света. Никому до него дела нет, даже самым близким. У

Кайзер Германии Вильгельм II Гогенцоллерн. 1918 г.