Настоящая принцесса и Снежная Осень

Э, привет! — гулко заорал, врываясь в вестибюль, Костя Конрад. Он эффектно про­ехался по беломраморному полу — старше­классницы разъезжались от него в стороны, жен­ственно взвизгнув, — и ловко, как на коньках, притормозил возле Лизы с Левушкой. — Давай­те поздравляйте, — приосанясь, потребовал дракончик. — У меня сестренка родилась. Се­годня, в пять утра. Викторией зовут. Три де­вятьсот! — гордо добавил он. Потом от полноты чувств завопил: — Э-ге-ге-ге-гей! — подбросил рюкзак до самого потолка и умудрился поймать его — без потерь.

Ух ты! — хором закричали Лиза и Лева.

Драконша! Здорово. Слушай, пошли пос­ле школы к нам, — предложил Лева. — У мамы опять котлеты!

Драконтесса! — строго поправил Кос­тя. — Котлеты — это круто, — продолжал он. — Только ни фига я не пойду, извини. Мы с папой едем коляску покупать. Мама хочет розовую в цветочек. Поди пойми этих женщин... — И дра­кончик на минутку затуманился — не иначе, про Марго вспомнил.

Лиза тоже затуманилась, но по другому по­воду, и плюхнулась на банкетку.

Подожди, Левка, я не понимаю! — Она обняла рюкзак. — Если время назад, то как же конкурс? Марго-то здесь! Она с утра Инго уже звонила! Два раза! Сказала, и все остальные тут! И... Это как?

Это так, что радио надо слушать, — торже­ствующе ответил Левушка. — Я уже успел. Ска­зали, финал конкурса состоится через три дня, как раз Мариинский театр с гастролей вернется, а эти... гости города пока по городу погуляют.

При чем тут театр? — не понял Костя.

Так их главный дирижер будет награды вручать. На всех афишах написано. А Измори- на никакого не было, напоминаю. — Левушка поднял палец. — А театр в Норвегии застрял, там нелетная погода и метель. По радио сказа­ли, циклон прошел стороной, наводнение отме­няется.

Циклон прошел стороной...— машиналь­но повторила Лиза, глядя в окно на синюю Неву и университет. — Ой!

Ты чего?

А... а про меня в новостях не говорили? — трепеща, спросила Лиза. — Ну — про финал конкурса. «

Лизка! — Левушка засмеялся. — Мания величия у тебя, что ли? Не говорили, не гово­рили, выдохни.

Что, Лизка, не дали звездой побыть? Звез­долета не пригнали? — съехидничал дракон­чик.

Ну и хорошо, — отмахнулась Лиза. — Ну и распрекрасно. Мне и так нескучно живется.

КОНЕЦ

Приложение для взрослых

Маленькие истории, из которых состоят большие, копят­ся и копятся, как лоскутки в коробке, — лоскутки, из ко­торых когда-нибудь будет сделано огромное и теплое оде­яло. Когда коробка наполнится, можно будет сесть и пе­ребрать накопленное — это в серединку, а это по краям, а это, увы, в дело не пойдет... Вот еще один лоскуток из моей коробочки.

Перелет. Осень, 1958-й

Бармен Богданович уставился на птицу, а птица нахохлилась и круглыми оранжевыми глазами пялилась в пространство. В гла­зах была паника. Мощные когти скребли по стойке мореного дуба.

Ну что ж, не в первый раз, — пробормотал Богданович и двинулся к холодильнику, стараясь не делать резких движе­ний — отнюдь не потому что боялся серповидных когтей и крючковатого клюва. Просто на его памяти такие странные гости, в том числе и птицы, появлялись в Амберхавене не раз, и он знал, как их легко напугать — лис, кошек, собак, ястре­бов, чаек, диких гусей и даже одного мохнатого шотландского пони с разбитыми копытами.

В баре было пусто: раннее утро перебирало солнечными лу­чами витражи в библиотечных окнах через площадь. Все на занятиях, даже профессура самого высокого ранга, лекции у которой никогда не начинаются раньше десяти, пока не подтя­нулась на первую чашечку кофе.

Бармен налил в керамическую плошку чистой воды, поду­мал, согнулся пополам перед холодильником, набросал в дру­гую плошку мелко порезанного сырого мяса, выставил все это перед птицей. Птица отшатнулась.

В чем-то я тебя понимаю, — хмыкнул Богданович. — Потом вспоминать тошно будет... Подумай, ночной хищник, ты же голодный, ты же небось до крыс и лягушек не опускался, а летел долго... Ну, как знаешь. Если передумаешь, не ешь, по­жалуйста, Бригитту и Хильдегарду.