Настоящая принцесса и Снежная Осень

Саблезубая, видно, здорово разозлилась, что Ляльку не включили в список, — весь урок сви­репствовала, устроила Лизе показательную рас­праву и вкатила тройку, а потом пообещала на завтра контрольную по неправильным глаголам. Смотреть в сторону Левушки под испепеляющим взором Саблезубой Лиза побоялась, но на пере­мене взяла себя в руки и пошла к директору. Кабинет был заперт, и возле него толпились и несмело радовались одиннадцатиклассники — очередной урок Игорь Сергеевич отменил и куда- то уехал. А списки у него в сейфе...

Дальше школьный день пошел ничуть не лучше. Историк Иван Васильевич (по прозвищу, разумеется, Грозный) долго и занудно талдычил, что в прошлый раз половина класса писала про­верочную про крестовые походы новомодными гелевыми ручками, а надо шариковыми, и что у всех почерк, как курица лапой, особенно у Кон­рада, и что Конрад его огорчил и расстроил, по­тому что он, Грозный, уже хотел Конрада вы­двинуть на городскую олимпиаду по истории, а те­перь еще подумает, не задвинуть ли обратно.

Костя Конрад только молча сверкнул на Грозного глазами, потом отвернулся и стал смотреть в окно, на физкультурные брусья под мокрыми деревьями. Дракончик не заинтересо­вался, даже когда Грозный стал рассказывать дальше про крестовые походы, хотя в последнее время на уроках истории он обычно оживлялся и бомбардировал Грозного вопросами, ответы на которые знал явно только папа Конрад, в свои восемьсот лет помнивший Средневековье как нельзя подробнее.

Лиза про крестовые походы слушала впол­уха — голова была занята совсем другим, да и трясло ее так, что записывать все равно не по­лучалось. Кто такой этот миллионер? И почему журналисты в нее, в Лизу, вцепились мертвой хваткой? И что за дурацкий сценарий про бед­ную сиротку и доброго дядечку?!

Историк что-то вещал насчет крестовых похо­дов как массового явления, потом съехал на кре­стовый поход детей — был, оказывается, и такой, но про него слушать было ужасно тоскливо, пото­му что кончилось там все плохо, и вообще в Сред­ние века жилось несладко. Потому что детство кончалось очень рано. Практически сразу.

Конрад! — воззвал вдруг Иван Василье­вич, прервавшись на полуслове. — Может, со­изволишь послушать все-таки?

Костя с трудом оторвал мрачный взор от окна.

Итак, дети вашего возраста считались вполне взрослыми, — продолжал историк, рас­хаживая по классу. — В тринадцать лет... ну- ка, скажи мне, Олейникова, какие обязанности возлагались на детей в этом возрасте?

Замуж могли выдать, — томно протяну­ла длинная Олейникова, она же Нина-Резина, прозванная так за тугодумие и непрерывное жевание резинки. — И женить.

Масштабнее надо мыслить, Олейнико­ва, — покачал головой историк. — Могли вое­вать отправить. И на трон возвести. Так что это был серьезный возраст. Это вам легко живет­ся — вон, даже проверочные задней левой но­гой пишете.

А сейчас в нашем возрасте тоже все серьез­но, — неожиданно подала голос Спицына. —В ки­но уже можно сниматься. И в телесериалах, — она кокетливо поправила заколку с блестками.

С ума вы все посходили с вашим кино, — проворчал историк. — Объясняю: в Средние века тринадцатилетний — уже взрослый чело­век, даже имущественно, у него свой дом, скот, семья, слуги. В прошлом году у нас с вами шла речь про войско Александра Невского? — он обозрел класс.

Ну, — неуверенно промямлил кто-то.

Баранки гну. Сколько лет было большин­ству латников?

А что, тринадцать, что ли? — недоверчи­вым басом усомнился с последней парты здоро­венный троечник Мишка Агалаков.

Про битву Челубея и Пересвета слыша­ли? Так вот, и им было примерно по столько же. А еще в вашем возрасте детей могли отправить заселять новые земли. Вот возьмем хотя бы под­линную историю Гаммельнского Крысолова...

«Да что у нас, день крыс сегодня? — Лиза втянула голову в плечи, хотя вообще-то про ле­генду о Крысолове ей всегда было интересно. — Как будто одной Паулины для полного счастья не хватает!»

В легенде говорится, что Крысолову, мол, бургомистр не заплатил за истребление крыс, вот он и отомстил, увел маленьких детишек, только их и видели — то ли в горы, то ли в реку Везер. А на самом деле... Конрад, ты тоже по­слушай, может, еще одумаешься, блеснешь на олимпиаде! — рявкнул Иван Васильевич и по­стучал указкой по первой парте. — Оболгали Крысолова. Недавно немецкие ученые выясни­ли, что когда-то в тринадцатом веке ходили по Пруссии королевские вербовщики, набиралр1 отряды добровольцев, заселять новые края, — там, где сейчас Польша. — Историк развернул­ся к карте и потыкал указкой в желтенькую Польшу. — Один такой пришел в город Гам- мельн двадцать шестого июня тысяча двести восемьдесят четвертого года, — Грозный, как обычно, со смаком отчеканил точную дату — мол, где уж вам запомнить! — а потом с отря­дом погрузился на корабль, да и попал на Бал­тийском море в бурю и потонул. — Указка нази­дательно переползла на синеву моря, — А в отря­де по тогдашним временам были вполне взрослые люди — ну, не тринадцать, так четырнадцать- пятнадцать лет им было точно.