Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Сенат как формально совещательный орган не мог собираться просто так, по собственной инициативе. Собрания сената проводились регулярно – в строго определенные дни, либо экстренно – тогда сенат должен был созвать кто-то из высших магистратов. Председателем регулярных заседаний был консул, экстренных – созвавший заседание магистрат. Председатель определял повестку, делая доклад и вынося на обсуждение те или иные вопросы, он принимал решение, о чем будет голосовать сенат. В любой момент председатель мог прервать заседание. Сенат не обладал законодательной инициативой и не мог предлагать законопроекты. Сенат также не обладал ни исполнительной, ни военной властью. Военачальниками были только высшие магистраты, и только они имели право командовать войском, но не сенат. И потому сенат физически не мог сопротивляться прямой военной угрозе или вооруженному бунту. Для этого сенату требовался лояльный магистрат, обладавший соответствующими полномочиями.

Однако, именно сенат принимал решение о наборе войска, о его численности и о размерах финансирования военной кампании. Сенат же принимал решение о назначении триумфа или овации[245]

успешному военачальнику, а также декретировал иные важные почести и награды. И до тех пор, пока авторитет сената оставался высоким в глазах римлян, его решения и суждения воспринимались народом без каких бы то ни было нареканий.

В этой государственной системе сдержек и противовесов всегда были заложены глубинные противоречия. В первую очередь, это отсутствие четко очерченных рамок полномочий сената, народных собраний и магистратов, которые регулировались законом, но в большой степени – традицией.

К концу II в. до н. э. система, обеспечившая Риму стабильность и процветание, вступила в стадию мучительного кризиса. Военные успехи, расширение власти Рима на бóльшую часть Средиземноморья, превращение Рима в сильнейшую державу региона неминуемо влекли за собой коренные изменения. Система, подходившая для города Рима, плохо справлялась с эффективным управлением гигантскими пространствами от Испании до Малой Азии. И дело здесь было не только в географии (хотя и в ней тоже), но и в том, что основой этой системы была гражданская община одного города. Потоки богатств, рабов и ресурсов хлынули в Рим. Кто-то сказочно обогащался, но многие стояли на пороге нищенствования, и это порождало острые социальные конфликты. Внутри римской аристократии разгоралось соперничество за влияние, выгодные должности и контроль над источниками доходов. Сенат раздирали склоки, и его авторитет неуклонно падал. Коррупция процветала, ни одни выборы не обходились без подкупов и насилия, и даже политики, считавшиеся образцом честности и благородства, не брезговали такими средствами[246]

. В такой обстановке на первый план выдвинулись те, кому суждено было решить судьбу Республики – талантливые, харизматичные и щедрые полководцы. Среди них – Помпей и его соперник Цезарь.

Миф XV.

Триумф – это военный парад в честь победы

На самом деле: триумф был высшей почестью, которой мог удостоиться римский полководец, он имел ярко выраженный религиозный смысл

Триумф – торжественное вступление полководца в город во главе войска с демонстрацией пленных и добычи. Весь народ приветствовал его, прославляя его победы. Кульминацией триумфа было жертвоприношение, совершаемое полководцем в храме Юпитера Капитолийского, главном храме Рима. На протяжении веков триумф был наивысшей почестью, которой мог достичь древнеримский полководец.

Получить триумф можно было только за военную победу и никак иначе, он считался венцом военной карьеры и отмечал выдающиеся достижения, а триумфатор занимал особое место среди знати и пользовался глубоким уважением.

На заре римской истории триумф, по всей видимости, был простым празднованием военной победы и праздновался после каждой успешной военной кампании. Обычай справлять триумф в Древнем Риме, согласно традиции, берет свое начало от самого Ромула. Первая война только что основанного Рима – война против жителей города Ценины[247], начавшаяся в ответ на похищение римлянами женщин-сабинянок. Легенда гласит, что Ромул лично победил царя ценинцев в поединке и своими руками снял с него доспехи[248].

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное