Натюрморт для вампира

В кабинете повисла гнетущая тишина. Лопахин с неприкрытой ненавистью смотрел прямо в глаза убийцы, а Дубовик сидел, отвернувшись к окну. Лишь по его напряженной спине можно было понять, какие страсти бушуют в его душе. Даже адъютант, печатавший на машинке в углу кабинета, замер в ужасе от дикости признаний.

Переборов себя, Лопахин спросил:

– Что случилось с последними мальчиками? Почему второй труп был обескровлен?

Фон Кох помолчал, потом неохотно выдавил из себя:

– Первый мальчишка быстро очнулся от аминазина, пришлось добавить дозу. А второй… Это старуха виновата. Кровь от мальчишки переливалась со снотворным, и я уснул. Она вышла на время, а я во сне неосторожно повернулся и вырвал резиновую трубку из вены мальчишки. Кровь и вытекла. Для меня обошлось без последствий – трубка пережалась.

– Кто отвозил мальчиков? Их трупы?

– Разумеется, я. Старухе нельзя было доверить такое дело. Она могла попасть в переплёт.

– Так… С этим нам всё понятно… Комментировать нет сил… Ещё несколько вопросов о других убитых. – Лопахин выложил на стол фотографии Кропаня и всех подельников – исполнителей краж. – Эти люди вам знакомы?

Фон Кох взялся разглядывать снимки, по мнению Лопахина, оттягивая время.

– Можете не отвечать! Это вы их всех застрелили. И мы даже знаем, почему. Только, как вы узнали, кто совершил кражу?

– Это старуха показала мне на завхоза Дома отдыха. Сказала, что только он мог знать, что на кухне есть ниша, так как делал в её квартире ремонт. Я установил всю цепочку похитителей моих ценностей. Каждый из них получил за своё деяние и за то, что знал, откуда были похищены эти вещи.

– А что же Цуриков? Разве не он был главным в этой, как вы её называете, цепочке?

– Я и за ним следил. Пришел к нему, когда он пересчитывал в подвале доллары, – тут фон Кох не удержался от смеха, но теперь он больше напоминал нервную икоту. – Он пообещал мне связь с человеком, который поможет мне покинуть эту недружелюбную страну. Судя по наличию у завхоза валюты, это ему под силу. Только вы, подполковник, – фон Кох повернулся к Дубовику, – смешали все карты, чёрт вас дери! Только однажды и «на ваш блестящий ум найдётся ум получше»!

– «Сраженье выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть»! «Нет надобности в духах из могилы для истин вроде этой», – Дубовик подошел почти вплотную к стулу, на котором сидел фон Кох. – Надеюсь, пикировка цитатами закончилась? Поверьте, у меня достаточно образования, чтобы отвечать вам достойно. Вы ведь давно сыграли свой последний спектакль. «Ну, и довольно, занавес»!

Придя в себя, Таисия Кондратьевна Полякова попросила позвать к себе кого-нибудь из «тех». О ком она говорила, врач сразу понял и позвонил Лопахину.

Тот приехал с подполковником.

Женщина на белых простынях мало отличалась цветом лица и рук от цвета ткани и стен.

Кивнув на приветствие мужчин, она слабой рукой показала на кровать напротив неё, приглашая их сесть.

– Оправданий мне нет, это я знаю… – тяжелый вздох. – Первого мальчика он обещал привезти сразу, как только возьмет у него кровь… Но когда ребёнок не вернулся, я поняла, что он меня обманул, и тем самым, ещё больше привязал к себе… – вздох со всхлипом. – Толиком, ребенком шантажировал… Знал, что я живу этим мальчишкой… А Сукониных я не хотела ему отдавать! Решила: всё, пора положить конец! Только он сам узнал, где они живут, где их дача, и в деревню за мальчиком тоже ходил сам. Мальчишек он встретил случайно, когда возвращался в город, в женском платье… И рану обработал аккуратно, как и мне когда-то… Всё, больше не могу… Говорить и жить смысла больше нет… Толика оградите от злых языков… Ради него всё… – женщина прикрыла глаза, и стало понятно, что больше она не произнесёт ни слова.

– Ну, что, подполковник! Дело завершено!

– И я вправе требовать свой отпуск? – лукаво посмотрев на генерала, спросил Дубовик.

– Так уж и требовать! Ладно, бери свой отпуск! Куда решили ехать?

– На Чёрное море!

– Ну, что ж, Цурикова доведем сами. Рано или поздно, выведет на покупателя. Даже фон Кох подтвердил наличие связи завхоза с ним. Давай, пиши рапорт о проделанной работе и заявление! Отдыхай! Заслужил!