Натюрморт для вампира

Ещё несколько сотрудников смотрели спектакль из зала.

Артисты играли самозабвенно, особенно те, кому достались героические роли партизан. Дубовик думал о том, что очень показательно, что в самом спектакле действие происходит под Москвой, именно в то время, когда Полякова, так же, как и Зоя Космодемьянская, выполняла приказ Сталина об уничтожении всех населенных пунктов, занятых немцами, чтобы не дать врагу возможности зимовать. И если одна из них погибла от рук фашистов, приняв страшные муки и став легендой, то вторую, вот уже больше десяти лет терзал один из них, сводя на нет все её подвиги и не оставляя выбора. И чьи мучения страшнее, сравнить сложно.

Первый акт закончился спокойно. На сцене ещё не появились «фашисты».

Во втором акте произошло следующее: когда немецкие солдаты привели Зою в избу, где находился штаб фашистов, на сцену вышел Штрубель Иван Павлович, но в форме гауптштурмфюрера СС с Рыцарским крестом Железного креста на шее и медалью так называемого «мороженого мяса». Для всех актеров ничего не поменялось: невозможно сразу заметить, что в левой петлице на форменном кителе Штрубеля вместо четырех ромбов всего лишь три, и под этими ромбами полос не две, а четыре. Ну, а награды? Добавил костюмер для убедительности и яркости образа, только и всего. Но тот, кто был этим самым фашистом на войне и оставался им в жизни, должен был отреагировать сразу.

Внешне всё действие спектакля не поменялось, всё текло своим чередом, актёры произносили заученные слова своих ролей, но ведь кто-то из них ждал конца этого акта?

И когда один из «немецких офицеров» обратился к Штрубелю, назвав его «господин оберштурмбанфюрер», тот ударил его по щеке и прокричал:

– Ты что, собака, не видишь, что я – гауптштурмфюрер СС? – свою роль Штрубель исполнил, как его и просили, только в рядах актеров произошло небольшое замешательство, но на то они и актёры, чтобы работать и с импровизациями.

«Немецкий солдат» извинился и дальше всё пошло по тексту.

То, что этот крохотный диалог был нелогичен, зрители не поняли: любой гауптштурмфюрер только мечтает дослужиться до оберштурмфюрера, здесь же нижний чин возмущен, что его возвели двумя рангами выше.

За пощечину зрители одарили актера аплодисментами, а «младшего офицера» освистали.

Дальше события развивались стремительно.

Только был объявлен антракт, как к Дубовику подошел один из офицеров, с которым связывался Берзень и сказал, что пропал электрик Злобин.

Дубовик в сопровождении нескольких оперативников тут же выехали на квартиру исчезнувшего электрика. Генерал передал по рации Авдееву готовность «номер один».

Квартира Злобина оказалась пустой. Судя по словам его соседки, мужчина не появлялся с самого утра. Жена его давно уехала с детьми в деревню.

Оперативник, дежуривший на вокзале, сообщил, что в толпе пассажиров, идущих на последнюю электричку до «Озёрной» он успел заметить странную женщину в больших очках, но в это же время их перехватил Лопахин и сообщил, что электрик нашелся: его кто-то запер внизу под сценой, в чулане со старыми бутафорскими вещами.

Дубовик, поняв, что преступник отвлек их внимание от себя, помчался на дачу. Больше всего подполковник боялся, что Авдеев выдаст себя раньше времени и вспугнет убийцу.

Но майор оказался на высоте: желая реабилитировать себя перед старшими товарищами за сорванную раньше операцию, эту он провел блестяще!

Преступника удалось взять в тот момент, когда он выкапывал свои «сокровища».

Странная женщина в больших очках попыталась отстреливаться, не зная, что за день до этого на её «Вальтере» был сбит боёк, как и на другом оружии.

Под женским платьем, как и ожидалось, оказался мужчина.

Назвать своё имя он отказался, а оперативникам был незнаком, поэтому, дождавшись Дубовика, преступника повезли в город.

Антоник с удивлением в этом мужчине узнал того самого актера, который хорошо произносил: «Кушать подано!»

И в заключении

… «

Терпи душа; изобличится зло, Хотя б от глаз в подземный мрак ушло»

– Прежде чем вы попадете на Лубянку, позвольте задать вам несколько вопросов?

– А разве я могу отказаться? Впрочем, поговорю с удовольствием. Наконец-то я могу быть самим собой. Интересно понять, каким же образом вы узнали обо мне. Итак?.. Ваши вопросы, генерал, – Станислав Юрьевич Рощин, он же Ульрих Свен фон Кох, доктор медицины, гауптштурмфюрер СС, по совместительству актер на вторых ролях в небольшом советском театре, был издевательски-спокоен. – А знаете, я догадываюсь, о чем вы меня спросите: каким образом я смог завладеть документами этого Рощина и остаться здесь? Ведь так?

– Ну-у, и это тоже, – кивнул Лопахин, стараясь сдерживать свои эмоции.