Нацизм на оккупированных территориях Советского Союза

В отчете, составленном для германской разведки пребывавшими на нелегальном положении «перконкрустовцами», читаем следующее признание: «Центральное руководство (“Перконкруста”) находится сейчас в Германии. Руководство движения понимает хорошо, что великая Германия будет иметь последнее слово в окончательном разрешении проблемы расселения и отношений народов в северо-восточном пространстве. Исходя из этого руководство считает своей почетной обязанностью предоставить свою организацию в полное распоряжение рейха». В другом подобном документе, от 20 марта 1941 г., делается вывод: «У представителей перконкрустовского движения латышского народа нет сомнения в том, что заключительная развязка латышей с коммунизмом, евреями и их вспомогательными организациями и государством может увенчаться успехом только при содействии германской империи»

(Крысин, Литвинов, 2016: 106). Значит, «пятая колонна» нацистской Германии сознательно нацеливала и настраивала себя на расправу не только с коммунистами, но и с евреями, пусть и при помощи немцев.

Во исполнение предвоенных планов 1 июля, то есть в день оккупации Риги нацистами, по радио прозвучал призыв ко всем бывшим полицейским, айзсаргам, военнослужащим латвийской армии и другим «патриотам», желающим принять участие в «очищении нашей страны от вредных элементов», под которыми подразумевались активисты советских учреждений, коммунисты и члены их семей, антифашисты, а также все евреи независимо от их политических убеждений, явиться по месту своей бывшей службы. Автором этого воззвания был подполковник бывшей латвийской армии Вольдемар Вейс, бывший военный атташе Латвии в Эстонии (Борьба латышского народа…, 1970: 298). В последующие дни аналогичные призывы появились в прессе. Главным печатным рупором антисемитской пропаганды стала издававшаяся с 1 июля на латышском языке полковником Эрнестом Крейшманисом и журналистом Артуром Кродерсом пронацистская ежедневная газета Tēvija («Отечество»). Антисемитизмом была пропитана как центральная, так и провинциальная пресса.

* * *

Оккупантами внедрялась следующая схема обращения с евреями (Смирин, 2015):

 выявление:

местной латышской администрации было поручено зарегистрировать всех проживавших на соответствующей территории евреев;

 стигматизация, то есть «клеймение»: принуждение евреев к ношению на одежде определенного опознавательного знака, преимущественно желтой шестиконечной звезды (в Лиепае это были сначала желтые прямоугольники, а в Прейли – пятиконечные звезды);

 геттоизация,

то есть изоляция в специально выделенных для этого кварталах города – по аналогии со средневековым гетто;

 уничтожение, для чего была создана упомянутая «самоохрана» и специальные подразделения СД, набранные из местных жителей.

Однако уничтожение евреев началось еще раньше, уже на второй день немецкого вторжения. 23 июня в Гробине люди из эйнзатцгруппы А на еврейском кладбище убили шестерых местных евреев. На второй день после установления оккупационного режима в Бауске, 2 июля, военный комендант капитан Клаузен устроил публичную экзекуцию десяти местных жителей (в их числе пятерых евреев) и десяти пленных красноармейцев. Их расстреляли военнослужащие вермахта; добровольным своим помощникам из числа коллаборационистов немцы доверили только связать жертв и зарыть трупы (Vestermanis, 1973: 52–53).

Массовое уничтожение еврейского населения в провинции началось позднее, по мере занятия нацистами территории Латвии и стабилизации оккупационного режима. Эпизодические расправы с евреями до прихода оккупантов, по мнению Р. Виксне, нельзя рассматривать как направленные против лиц еврейской национальности, поскольку с ними поступали как с советскими активистами, а не в силу их национальной принадлежности (Vīksne, 2007: 222).