Наваждение

— Чтобы никаких темных пятен не осталось. — Опять глянул на циферблат. — Инквизиторские штучки к вам применять не станем, об этом глупо даже говорить. Пытаться переубедить вас — тоже, на это просто не остается времени, придется пойти на крайнее средство — сделать вам инъекцию.

— К-какую инъекцию? — голос подвел Линевского.

— Название роли не играет. Потом посадим вас в машину, через несколько часов будем в Чопе. А там — граница рядом. Все формальности улажены. Вы будете вести себя спокойно и беспечно, никаких подозрений не вызовете. Возможно, придется несколько изменить вашу внешность. Видите, я играю в открытую. Чтобы с этой минуты вы убедились, что можно верить каждому моему слову. Не обессудьте, Виталий Михайлович, мы в самом деле в жестоком цейтноте, рассчитано все по минутам…

Щелкнул дверной замок — вернулась с работы мама. Сейчас прибежит, начнет расспрашивать меня, суетиться. К Линевскому не вернешься. Но я уже все про него знал. А вместе со мной полковник Свиридов Петр Петрович, капитан Крымов Глеб Дмитриевич и еще многие погонные и беспогонные товарищи. Хорошо построенная логическая версия, грамотно проведенная операция, припертые к стене Кеша с утратившими наглость и самоуверенность дружками, засада в Чопе… Нет, все испортит не Юрка Гоголев, а сам Линевский, спутает все карты, пытаясь в одиночку перехитрить соперников. Помощь придет в самый последний момент. А уж за погонями, драками и прочими детективными штучками-дрючками дело не станет…

— Ты лежишь? — вошла в комнату мама. Как я и ожидал, море слов. — Вот и хорошо, не могу уже тебя видеть за письменным столом. Как ты себя чувствуешь? Температура не упала? Лекарства принять не забыл? И как понимать твой звонок? Торта в кондитерском не было, но удалось купить очень симпатичные пирожные, заварные. И очередь, представляешь, совсем небольшая, повезло, только привезли. Я еще в кооперативном колбасы купила недорогой — жаль, сыра не было…

Я слушал возбужденную мамину речь, загадочно улыбался. Приближался долгожданный вечер, вечер втроем

, со Светкой…

13

К четверти седьмого все к торжественной встрече было готово. Стол накрыт, в центре его возвышалась, серебрилась, «зажиточно» лоснилась бутылка полусухого шампанского. Я и не знал, что у нас в доме есть шампанское. Мама суеверно приберегала для такого случая?

Перед тем произошло у меня с мамой небольшое выяснение отношений. Я полагал, что не должно угощение демонстративно стоять на столе до прихода гостей — слишком уж по обывательски, кондово. Все должно происходить словно бы само собой: «Мама, может, нам перекусить?», «О, у нас даже шампанское, оказывается, имеется!» Мама доказывала, что ничего в этом предосудительного нет, если гостья заранее позвонила, предупредила, и что не хочет она лишнее время возиться на кухне, лучше посидит с нами. Я поступил по-мужски — не стал из-за пустяков заводиться, вскоре сдался, и вообще было бы глупо хоть чем-то омрачать такой эпохальный вечер.

Подстерегало меня еще одно испытание, более тяжкое, чем спор из-за ужина. Мама — и понять ее можно — жаждала все знать о Светке: действительно ли у меня серьезные намерения, где и как познакомились, чем занимается, кто родители, что ей нравится, что не нравится…

— Мама, — взмолился я, — угомонись, пожалуйста, и не гони лошадей. Всему свое время. И зачем тебе мои впечатления? Важней, какие сложатся у тебя.

Но чувствовал я себя, откровенно сказать, довольно неуверенно. Хоть и не восемнадцать давно мне, однако перед мамой… Даже температура, кажется, вверх полезла. Сказал, что хочу прилечь, отдохнуть, чтобы хорошо себя чувствовать за столом, и взял с мамы слово, что она до Светкиного прихода не переступит порог моей комнаты. Я же, соврал, постараюсь заснуть — в сон чего-то клонит…

Лежал на диване в излюбленной позе — руки за голову, нога на ногу, таращился в потолок. Из-за двери доносился до меня приглушенный, неразборчивый мамин голос — кому-то названивала. Волнения и сомнения мои тоже потихоньку улеглись, в самом деле прикорнуть впору. И вдруг — откуда только взялась? — быстрая, резкая мысль буквально потрясла меня. То, что принято сравнивать со вспышкой молнии. Вся моя повесть, так хорошо, так ладно выстроенная, затрещала по швам. Я ведь потерял ориентировку во времени, немыслимая накладка получалась! Линевского в ту же ночь, когда убили Галку, отправили во Львов, утром следующего дня должна прийти машина, чтобы увезти его в Чоп, а затем и дальше. У меня же по меньшей мере два-три дня прошло, пока допрашивали соседей, разбирались с Андреем, мудрствовали лукаво и не лукаво… В принципе, ничего страшного, но многое теперь придется перекраивать — во всяком случае, где-то и как-то эти дни Линевский должен прокантоваться. Хорошо, что я вовремя прозрел, спохватился. Два дня обрабатывали его во Львове? Но к чему тогда такая спешка, Галку в лифте резать?..

Послышался телефонный звонок. Мама сказала, произнесла со значением:

— Тебя.

— Ты не передумал меня принимать? — сказала Светка.

— Жду — не дождусь, — ответил я.

— Тогда рассказывай, как тебя найти…