Наваждение снежного рыцаря

Лорд Фробби ничего не сказав, вышел из комнаты, его свита замыкала. Оставалось лишь дождаться, когда последний из толпы рыцарей закроет за собой дверь, бряцая латной бронёй.

— Всё хорошо? – спросил меня муж.

Не тратя слова понапрасну, я подалась вперёд и прямо упала в объятья любимого, стиснула его, что было сил, и наконец выдохнула от облегчения. Запоздалый страх быстро настиг и так же стремительно схлынул, всё уже позади. Всё уже хорошо.

Одна лишь гадкая мысль пронеслась в голове — о брачном договоре — поспешила прогнать её подальше, чтобы не бередить душу новыми тревогами.

Вместо ответа угукнула и с удовольствием насладилась крепкими тёплыми объятьями мужа.

— Поспишь сегодня рядышком?

Эл поцеловал меня вначале в лоб, а после и обе щеки.

— Я не оставлял тебя все три недели, если не считать небольшую вылазку в старый дом и прочие отлучки на кухню и по делам. Почему ты думаешь, я оставлю тебя теперь, когда ты наконец очнулась после болезни?

— Не знаю, вдруг ты хочешь, — горло моё пересохло и я кашлянула, — выспаться?

— Молчи и не напрягайся. Я буду рядом. Обещаю.

Всё. О большем и мечтать не посмела. Зарылась лицом в вороте его рубашки и с удовольствием вдохнула мускусный аромат его тела. Да уж, в этот раз промолчала о желании помыться, иначе, чую, привяжут меня к кровати толстыми канатами.

Позже. Чуть позже я обязательно вернусь к этому вопросу, а пока буду радоваться каждому мгновению, проведённому вместе.

Глава 23

Чуть больше недели мне понадобилось, чтобы встать наконец на ноги и набраться сил. Тошнота немного в этом мешала, но я всячески пересиливала себя и кушала как за троих. Слуги теперь вели себя со мной обходительно и всё чаще улыбались, глядя на трогательную опеку, которой Эл меня окружил. Я уже было хотела потребовать от него, чтобы он наконец отправился на плац и продолжил тренировки, чтобы совсем, как я, не заплыл жиром.

За какую-то неделю я прибавила в весе и немного переживала, что скоро мои формы перестанут быть настолько соблазнительными, какие нравились моему супругу. Глупости, конечно, но мысли подобные в уме проскальзывали против моей воли.

К сожалению, Фири было хуже моего, она по-прежнему лежала и не вставала. Без слёз не взглянешь. Меня не пускали к ней долгое время, пока я твёрдо не затребовала.

Ужас стянул сердце тугим узлом, едва я увидела воочию осунувшееся лицо самки ирбиса. Изо рта её по-прежнему сочилась кровь. Понемногу, но было. Фири лежала в отдельном вольере, сильно хворала. Сбивчивое хриплое дыхание обрывало мне сердце.

— Амулет, — вдруг припомнила я слова Рильзы, — Эл, прошу, принеси ей амулет из дома матери… Вдруг он поможет? Вдруг?..

— Я не оставлю тебя одну, — отказался он. Видно было — с радостью бы согласился, но выбирал меньшее из зол.

— Хорошо, покажите мне, чем вы её поите? — схитрила я, обращаясь к бестиологу.

— Вот, смесью целебных трав, — сухопарый жилистый мужчина указал рукой на стол, где рядами стояли мешочки. Подошла и принюхалась.

— Календула?

— От неё их тошнит.

— И пускай, — отмахнулась я. — Мне кажется, зараза всё ещё сидит у неё внутри. Надо, чтобы её вырвало.

Эл сильно забеспокоился.

— Тебе нельзя здесь находиться.

— Можно, я должна! — не послушалась я. — Фири спасла мне жизнь уже дважды, и меньшее что я могу, это отплатить ей тем же!

В этот раз я проявила чудеса стойкости, упрямо воззрилась на сына лорда. А он в ответ со вздохом распорядился.

— Давай я её напою, а ты постоишь в сторонке.

— Амулет, — признательно произнесла я, — возьми его и держи в руке возле её рта.

Мужчины переглянулись, но ничего не сказали. Эл пожал плечами и принял небольшую чарку со снадобьем, в которую по моей указке бестиолог добавил щепотку календулы. Скепсис в его взгляде немного встревожил, но я упрямо стояла на своём, оправдываясь в уме. Рильза сказала, что вытащила из глотки какую-то чёрную гадость. А если это не всё? Я же видела, как Фири сглотнула ту пыль, что хлынула на меня из камина. Поможет ли амулет? Не знаю. Должен во всяком случае. Нет. Я уверена. Он обязательно справится.

Тем временем Эл покрепче перехватил зелёную стекляшку на кожаном шнурке: намотал его на два пальца, чтобы не соскользнул в случае чего. Я открыла вольер и стала молиться про себя. Только бы получилось и только бы никто не пострадал!

Сейчас, глядя на то, как Элиас рискует жизнью ради меня, я уже успела передумать и корила себя за малодушие. Мне вдруг захотелось забрать любимого и убежать далеко-далеко. Но я пересилила страх и смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами.

Фири — умничка. Не сопротивлялась. Позволила Элу обхватить голову одной рукой и влить в глотку целебный настой. Сглотнула один раз, второй.

Эл с облегчением встал на ноги, но я его наставляла:

— Держи амулет возле морды!

И откуда во мне столько смелости указывать собственному мужу? Тем более прилюдно.

Элиас противиться не стал, присел на корточки и повесил амулет на шнурке прямо над головой самки.

Ничего. Совершенно ничего не происходило.

Я хмуро прикусила губу. Неужели ошиблась? Неужели нафантазировала себе, что могу так просто вылечить Фири?