Навязанная жена

Свою поезду в Кроншейд преподобный Фальк считал крайне успешной, потому что столкнувшись с Чистильщиком, унес оттуда ноги. А миссию выполненной, ибо, если безопасностью его величества занимается сам мессир, ему тут точно делать нечего.

* * *

Когда инквизитор ушел, Кнут, видя, что на короле лица нет, а Мариг просто застыла в недоумении, незаметно исчез из кабинета. Понимая, что им надо поговорить без свидетелей.

Дитерикс встал, подошел к ней, пристально глядя, коснулся ладонью волос, потом обошел вокруг. Все это молча.

— Сильфида, — наконец проговорил король. — Подумать только….

Она отступила на шаг, и странно поникла, мгновенно уходя мыслями в себя. Ей приходилось читать про сильфид, в отцовской библиотеке была книжица, наподобие той, что у инквизитора. Но ей никто не говорил, она и не подозревала…

Сильфиды не видят собственный свет.

Попятилась, качая головой, и вдруг заплакала.

— Что с тобой? — спросил Дитерикс, встревоженный ее поведением. — Почему ты плачешь?

Ответила Мариг не сразу, видно было, что это стоит ей напряжения душевных сил.

— Потому, ваше величество… что это все просто магия, — она беспомощно развела руками. — Просто магия… И вы не любите меня на самом деле. Простите…

Дитерикс сначала не понял, о чем она вообще говорит, а Мариг, окончательно справившись с собой, сказала твердым, но безжизненным тоном:

— Ваше величество. Вы на самом деле меня не любите. Это просто магия. Но вы теперь свободны. По брачному договору надо было подтвердить брак детьми. Так вот… больше нет нужды посещать меня. Я беременна. К сожалению, нет пока возможности освободить вас совсем, но после рождения ребенка…

— Стой! — прервал он ее резко. — Остановись. Что ты говоришь? Жена?! Мариг?! Что. Ты. Несешь? Мне плевать на то, что иногда светишься, как гнилушка на болоте! Слышишь?! Плевать! И к черту магию! Я…

— Что…?!!! Да как вы… Гнилушка на болоте?! — возмутилась она, отступая, а глаза вспыхнули бирюзовыми лучиками.

— Да, — он как-то мгновенно оказался рядом, сжал ее в объятиях, зарылся пальцами в пушистые черные волосы. — Гнилушка на болоте. И это тебе за то, что вот так объявила мне о ребенке.

Мариг разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь. А он гладил ее по волосам, бормоча:

— Ну-ну… ну не надо плакать. И ты совсем не гнилушка, ты просто мой светлячок…

* * *

Кнут за дверью закатил глаза, невольно подумав, как иные события сулят неприятности, а приносят наоборот… Ужасно философски все это.

И со спокойным сердцем закрыл замочную скважину в звуконепроницаемом пологе, который он накинул на кабинет короля. Сидевшая рядом с ним белая кошка недовольно шевельнула ухом и отвернулась. Кнут пожал плечами.

В нескольких шагах от него в коридоре стоял стул. Огляделся — никого, потом плюнул на все, и через мгновение стул уже был под ним. Маг вопросительно взглянул на кошку, на глазах которой была произведена эта маленькая манипуляция. Та лениво потянулась, запрыгнула к нему на колени, свернулась клубочком и замурлыкала, будто и не личная охрана их величеств, а обычная домашняя кошка.

* * *

А тем двоим в кабинете еще нужно было о многом поговорить.

Когда Мариг перестала плакать и подняла наконец глаза, Дитерикс выглядел так, словно решал невероятно сложную задачу. Потому что прочитанное в инквизиторской книжечке не давало ему покоя.

— Леди жена, — спросил он. — Но если ты беременна… Значит… Ты любишь меня? Отстранилась немного, утерла слезы и отошла.

— Да. Но это не имеет значения, ваше величество. Эффект от магии, теперь, когда вы об этом знаете, скоро рассеется, и вы будете свободны.

Она даже смогла улыбнуться.

— Свободен, говоришь? — ему даже стало обидно. — Я король. Ты говоришь, что любишь меня. А если бы я не был королем, если б вдруг потерял все, ты не любила бы меня? Ответь?

— Разве это имеет значение? У меня только одно сердце, и отдать его можно только раз.

— Вот видишь. У меня тоже только одно сердце.

Дитерикс подошел и обнял жену, положив подбородок на макушку. Они какое-то время стояли молча. Признания в любви люди обычно делают при иных, куда более романтичных обстоятельствах. А здесь и сейчас слова, сказанные ими, звучали высоко и почему-то тревожно. Опасно.

«Положи меня, как печать, на сердце твое…»

— Знаешь, я ведь влюбился в тебя в то утро, когда ты встала в королевскую позу и гордо заявила мне в лицо "я сама буду решать, кого принимать", — Дитерикс мягко рассмеялся. — Я так разозлился тогда.

— Да, я помню, — ответила Мариг.

— А ты? Когда ты успела в меня влюбиться, ведь я только и делал, что обижал тебя?

Настал черед Мариг улыбаться, глаза ее были устремлены на окно, но смотрела она вглубь себя. И проговорила, вздохнув:

— А я влюбилась в тебя в тот же миг, как увидела…

Они еще долго простояли обнявшись. Маленький мирок для двоих, в котором они счастливы, так уязвим. И не важно, король ты или последний нищий, судьба в один миг может перечеркнуть все твои надежды.