Не Господь Бог

В свой первый официальный рабочий день Лена ощущала себя не в своей тарелке. Дело было даже не в тесных лодочках и деловом костюме, купленных второпях в тот день, когда Дима вызвал её спасать в день назначения. Её не смущали ранний подъем, общение с новыми людьми, график. Дима заверил, что к ней не будут применяться корпоративные меры за опоздание и ранний уход. Но Лена привыкла к независимости и расставаться с ней было трудней всего.

Катя проспала. Черт! Всю ночь она маялась мыслями о том, почему после предложения они с Димой ни на шаг не продвигались в отношениях. Он как будто вовсе забыл о ней.

Катя стремглав понеслась в ванную.

Но тут взгляд её уткнулся в открытую чёрную бархатную коробочку с кольцом на зеркале. Катя надела кольцо на палец и покрутила, разом замедлившись. Блеск бриллианта придал ей уверенности.

– Он просто сейчас слишком занят новым служебным положением, Катя, это у нищебродов полно времени, а у достойных мужчин на первом месте карьера. Не накручивай себя! – сказала она в зеркало голосом бабушки.

Катя жила в коммунальной квартире на Пушкинской улице, в бывшем доме Пале-Рояль. Несмотря на громкое название, та ещё дыра. Соседние комнаты и квартиры были заняты небогатыми туристами и парочками, снимавшими кровати на час, и кровати нещадно скрипели так, что Кате стыдно было кого-то сюда позвать. Да, собственно, и некого было звать. Подруг не было, интернет-знакомств Катя опасалась.

Комнату свою Катя получила от бабушки, которая и воспитала её. Мать и отец скинули её бабуле ещё во младенчестве, были геологами, разбились в одну из экспедиций на вертолёте. Катя их почти не знала, знала только, что они любили друг друга и горы, а её – не очень. А бабушка любила. Хоть никогда не показывала этого. Её любовь проявлялась в строгости. Она была переводчицей, именно поэтому выбрала внучке ту же профессию. Очевидно, из любви она с детства приучала Катю к мысли о том, что невзрачным барышням не стоит рассчитывать на многое, и в любом случае, переводы всегда дадут какой-никакой, а хлеб.

Катя галопом поскакала на маршрутку. Но замедлила шаг. Теперь и опоздать можно. Невесты руководителей не опаздывают, они задерживаются.

Вика, как всегда с иголочки, спешила к зданию офиса, постукивая каблуками. Она невестой не была и бриллианта на пальце у неё не было. За опоздание могли урезать зарплату. И наследства от бабушки у приезжей из Твери не было.

Вика почти прошла через турникет, как её окликнул Костик.

– Ты? Вернулся? – спросила Вика. – Прости, я опаздываю.

– Ты какого чёрта не отвечала на мои звонки? – спросил Костик.

Она вырвала свою руку.

– А должна?

– Мы же договорились, что ты будешь мне докладывать про каждый шаг этого новобранца. А я последним узнаю новости и не от тебя!

– Я облажалась, он меня застал за разговором с тобой, так что нечего докладывать, мой дорогой. И кстати, мог бы быть повежливее, – сказала Вика.

Теперь Костик не был важной шишкой, и Вика не собиралась с ним церемониться.

Она прошла вперёд, а его пропуск не срабатывал.

– Ну хорош тыкать, не видишь – прохода нет, – услышал Костик незнакомый голос.

– А ты кто такой? Где Михалыч? – удивился Костик.

– Без понятия, – цвыркнул через отсутствующий зуб незнакомый мужик.

Костик отошёл и достал мобильник, с опаской поглядывая на громилу, который больше был похож на зэка, чем на охранника элитной конторы. Костик в бешенстве набрал начальника службы безопасности. Барков заверил, что разберётся.

Костик, так и не попав в офис на разведку, поехал к отцу в больницу. Его сегодня выписывали. По пути он вдруг вспомнил, что Барков даже не поинтересовался состоянием Корзунова-старшего.

– Неужели всё так плохо?

Костик прекрасно знал цену офисной верности.

Вика и сама не знала, что её ждет. Но в отделе кадров ей сообщили, что она официально переведена этажом выше, Ушаков её оставляет при себе. Вика выдохнула.

Кабинет начальника отдела стоял пустым, с открытой дверью и интригующе пустой табличкой. Интересно, кто займет это место? Антон был уверен, что должность у него в кармане. Савельев помалкивал и только улыбался себе под нос – посмотрим.

Интрига нарастала. Когда Лена вошла, офис гудел, как улей. Но когда она поздоровалась и её заметили, повисло гробовое молчание.

– Это ещё кто? – раздалось ей вслед.

В ней узнали «ту самую тётку», которая приходила в день передачи власти, и до их пор всем был не понятен её статус. Родственница? Старая подруга? А с учётом слухов о внезапно ставшей девушкой Ушакова Кате появление дамы приобрело ещё большую интригу. Впрочем, сейчас всем было дело только до себя. На входе они тоже столкнулись с ветром перемен. К Михалычу на охране так привыкли, что спотыкались.

– А где Михалыч?

Михалыча Дмитрий Алексеевич уволил первым. Вместо него теперь был Ивашкин.

Лена направилась прямиком в кабинет Ушакова. Дима её ждал. Он стоял у окна, но спиной почувствовал. Ему хотелось произвести впечатление. В прошлый раз, когда Лена здесь вытирала ему сопли, было не до вида из окна. А теперь он с гордостью показал ей панораму, как свою собственность.

– Как тебе?