Не могу тебя забыть

– Отлично! – воскликнула Инна, и у нее екнуло в груди. «Господи, как хорошо, что все-таки мы не поссорились! Как хорошо, что можно кого-то ждать, кому-то желать нравиться», – подумала она. Еще она подумала, что он славный и все же любит ее. Глядя на себя в зеркало, загоревшую, подтянутую, похорошевшую после отпуска, Инна подумала, что и в постели он хорош, и на улице на него заглядываются женщины. Соломатина подмигнула сама себе и понеслась готовиться к встрече гостя.

Сергей Петрович приехал «по-купечески» – с шампанским, балыком, каким-то морским гадом и конфетами. Нацепив фартук, он резал, заправлял, открывал. Соломатина нежилась в лучах заботы и внимания.

– Вот, за нас, за то, чтобы мы не ссорились! – произнес тост Колесник.

Инна растрогалась:

– Да, за это!

Шампанское она выпила залпом.

Потом были ужин, и комплименты, и многозначительные улыбки, потом Сергей Петрович прошептал, что очень соскучился, и увлек Инну на диван. Что было потом, она вспоминала, несколько смущаясь, потому что страсти разбушевались нешуточные.

– Как же хорошо с тобой, – сказала Соломатина, обнимая Колесника за шею.

– Мне с собой тоже хорошо. Потому что я люблю тебя, – ответил Сергей Петрович, – и, знаешь, давай жить вместе. Потом распишемся. Все же нужен порядок в этой жизни.

Соломатина потеряла дар речи, а потом уткнулась в шею Колеснику.

– Ты всерьез? Ты хорошо подумал? Сережа, ты подумал обо всем?

– Да, – сказал Колесник, – я обо всем подумал. Мы будем нормальной семьей. Кстати, твой Степка отличный, крепкий парень, с норовом и с характером. Думаю, что ему подойдет кадетское училище. Там здорово. Характер закаляется. Под присмотром. Полный пансион. На выходные домой. Можно, конечно, и каждый день домой. Но это неправильно, надо прожить эту сложную жизнь в коллективе. Там он закалится.

Соломатина слушала и не верила своим ушам.

– А зачем ему в кадетское училище? Ему и дома хорошо. У него другие наклонности. Я даже не знаю, как он там будет жить!

– Вот то-то и оно. Выпусти его из-под юбки. Пусть поживет, как многие живут. Вот, прости, ты сама рассказывала, твой Федотов вообще детдомовский и из интерната. А из него какой человек вырос.

– Федотов – сирота. У него выхода не было, – машинально сказала Инна.

– Ну, а тут – воспитательный элемент.

– Олег – сирота, – повторила Соломатина, – именно поэтому он никогда не согласится отдать сына в интернат. Какой бы престижный и хороший ни был.

– Так поговорить надо… В конце концов, Степан и у отца пожить может. Я так понимаю, что он там тоже ни в чем нуждаться не будет. И любит его отец – сама говоришь.

Колесник перевернулся на бок и обнял Инну.

– А мы с тобой поживем вдвоем. Мы же любим друг друга. Ну разве я виноват, что я не умею с детьми обращаться?!

– Не виноват, – сказала Соломатина.

Колесник уехал рано утром. Соломатина проводила его. Завтрак прошел в его веселых шутках и ее молчании.

– Притомилась, голубушка, – по-своему все понял Колесник.

– Есть немного, – вкладывая свой смысл, ответила Инна.

– Тогда до вечера.

– Нет, Сережа. Вечером я к родителям еду. Там Степка, его домой надо привезти.

– Что? Вот так срочно? Сегодня? Мы же только прилетели? Ты уже соскучилась?

– Да, я уже соскучилась, – ответила Инна и закрыла за ним дверь.

Через два дня после этого Инна вышла на работу. Встретив в коридоре Колесника, она растерялась. На душе было пасмурно из-за прошлой встречи. Так она готовилась к ней, так ждала примирения. И вот что из этого получилось! Теперь в Колеснике она обнаружила второго человека – достаточно эгоистичного и холодного. Как он не мог понимать, что предлагает ей предать сына?! Как он не понимал, что «отселить», отправить куда-то ребенка она никогда не сможет? И самое главное, как он не понимал, что отношение к нему у нее будет совсем другим, если все же она, не дай бог, последует советам.

– Привет! – Колесник был весел, словно не было разговора о Степане и вообще все было уже решено.

– Привет, – кивнула Инна.

– Ты опять кислая?! – протянул он, и Соломатина услышала в голосе досаду.

– Да нет, после отпуска столько всего навалилось…

– Голубушка, ты меньше обращай внимания на ерунду! – весело посоветовал ей Сергей Петрович.

Это был его обычный совет, он часто так говорил, но сейчас Соломатина восприняла это в штыки.

– Сережа, ну почему же работа – это ерунда? Это так же важно, как и семья, – сказала Инна.

– Да кто ж спорит, – пожал плечами Колесник, – только не надо из-за этого психовать.

– А кто психует? – с каким-то упрямством настаивала на конфликте Соломатина.

Ей хотелось, чтобы Сергей Петрович поинтересовался, почему у нее все же такое настроение. Ей хотелось «нарваться» на объяснение, на резкий разговор. И тогда она бы ему сказала, что для нее важны не только отношения с мужчиной, но и отношения с сыном. Более того, она бы сказала, что, если мужчина хочет счастья своей женщине, он будет думать о ее спокойствии и о ее ребенке.