Не надо дразнить голодного вампира

А затем её плоть жадно поглотила чужую плоть. Бартоломью вбивался в неё остервенело, нисколько не заботясь: хорошо ли женщине, но та была не против такого темпа – стонала и визжала.

Император Альфред Ферфакс Равна в предрассветный час вошёл в комнату среднего сына. Митчелл с распущенными волосами сидел у окна на стуле и теребил свежий шрам на плече.

Властелин земель опешил и прогрохотал:

– Кто посмел?!! У кого поднялась рука нанести моему отпрыску рану?!

– Папа, – улыбкой Митч пытался успокоить родителя,– Я нечаянно сам коснулся рамки портрета…во время любовной игры с одной подданной…

– Если б просто коснулся, такого глубокого шрама бы не было. К тебе злонамеренно прижали серебро!

Сын опустил голову и признавался:

– Я сневолил ту девицу, поделом мне.

– Это та, семье которой ты Яблоневый замок подарил?

– Уже донесли?

– А то…

– Па, почему я чувствую себя без неё ненужным, разбитым и несчастным? Хочу лететь к ней…утешить…успокоить…Извиниться даже подмывает…

– Бывают женщины через чур желанные…И самый сильный мужчина слабеет от их желаний и капризов…особенно от их недовольства…

– Ну, нет, я – сильный мужчина, я независим от женских истерик,– рассмеялся Митчелл.

– Тогда я спокоен за тебя. И, кстати, предпочёл бы, чтобы ты более не раскидывался родовыми замками!!!

– Тот замок был завещан мне Вами, отец, сами говорили,– хмурясь, напомнил сын.

– В курсе, что твоё наследство ограничивается ещё только одним замком?

– Помню.

– Я очень надеюсь, что ты не прое…не пустишь на ветер и второй замок.

– Я же не совсем дурак.

– Не разочаровывай меня, сын. А что за срывы у Барта?

– Мы уже вчера уладили проблему с привязанностью Бартоломью к женатой даме…

– Убили кого-нибудь?

– Нет пока. Просто слетали к одной ведьме. Та дала остудного средства.

– Ох, не доведут до добра эти ведьмы…Я в своё время, в пору своей молодости, выгонял этих вертихвосток с мётлами из дворца…

К вечеру Митчелл не мог сопротивляться тяге увидеть Герду. Он успокаивал себя тем, что отец прав – слишком великая цена всего лишь за пробу…

Гости покинули дом минотавра Инчбальда.

Хозяин закусил нижнюю губу в досаде, но не смел противиться воле принца.

Просветил:

– Моя дочь в той же спальне. Боимся её оттуда выпускать. Там всё же решётка…Слуги затопили камин, сегодня вечер холодноватый… Принесли другую одежду и мокрые полотенца для протирки тела. А от еды она отказывается… Отрешённо жалеет погубленную честь…

– Несите еду,– приказал вельможа певцу своего театра.

Митч с заплетённой косой приоткрыл дверь в ту спальню, где наслаждался единением с Гердой. В слабом мерцании догорающего огня камина и догорающих толстых свеч на каминной полке, девушка казалась хрупкой и беззащитной перед полумраком со страшными, длинными тенями. В её белых длинных волосах переливались красные полосы – отблески от пламени.

Парень вошёл.

Она еле слышно прошептала, словно догорая, как тот воск на полке:

– Я надеялась, что ты больше не появишься в моей жизни.

– А где гостеприимство?– наглел принц,– Это понятие как-то враз устарело?

И он с самой предвкушающей и счастливой улыбкой идёт к ней. Герда поднялась ему навстречу и с размаху пнула тому между ног.

Вампир согнулся и взвыл:

– А, так вот какая ты…стерва…

– Если мужчина назвал Вас стервой, значит, ему не удалось сделать из Вас дуру.

– Язва,– процедил Митч, выпрямляясь.

– О, да! С тобой я буду только такой.

Слуга принёс разнос с яствами. Принц кивнул на тумбочку возле кровати, радостно подмечая, что серебряные рамки вынесли из комнаты.

Императорский отпрыск велел любовнице:

– Быстро села и поела!

– Ишь, распоряжается, будто я ему слуга!

– Не будешь есть, кровь свою волью,– спокойно довёл до её сведения Его Темнейшество.

Герда метнулась к тумбочке, быстро заработав руками, хватая фрукты, а затем ложкой, поедая салат. Странно: вилку ей не дали. Хотя…боятся, как бы вилку она в Его Высочество не воткнула…

Некультурно облизывая ложку, девушка покосилась на довольного принца.

Тот властным голосом предписывает ей:

– А сейчас займёмся самым популярным танцем – сексом.

– Убирайся, подлец!

– Не ори, я и в первый раз расслышал тебя,– поморщился Митч.

Герда прицельно стала метать в принца тарелки. Но вампир смеялся и стремительно уворачивался от «снарядов». Тогда она схватила железный разнос и стала надвигаться на того, кого даже видеть не желала, не то, что делить с ним постель.

– О, даже так…– удивлённо подзадоривал «противницу» вампир.

Разнос не долетел до головы Митча, так как мужчина перехватил запястье девушки. Надавил. Её рука разжалась, и разнос упал на белую полированную поверхность пола и забренчал. Своим телом вампир уронил минотавру на прибранную слугами постель. Волосы Герды разметались по покрывалу, создавая эффект, будто её белая копна купалась в золотых волнах.

Митчелл поелозил восставшим членом сквозь одежду по бёдрам девушки, вопрошая:

– Убедилась в силе моего намеренья?

Она угрожающе зашипела:

– Сгинь, нечисть.

– Ты так яростно шипишь, что все змеи из местных болот обзавидовались,– хихикнул принц.

Герда стала неистово пытаться вырваться из под придавившего её тела.