Не надо дразнить голодного вампира

– Декольте…и твоё лицо.

Теперь она задохнулась от возмущения:

– Я не могу надеть на голову мешок!

– А жаль…Не хочу, чтоб другие пялилась на твои прелести и красоту…

– У вурдалаков никто мнения на счёт моды не спрашивал…– дерзила фаворитка, прожигая любовника взглядом.

– Как ты смеешь мне хамить?– навис над ней принц.

– Это фигура речи такая,– пожала плечами та.

– Много болтаешь! Работай давай! Я плачу тебе не за разговоры!

Герда прошла к двери, сказала служанке:

– Заберите посуду, нам чаепитие испортили.

Прошла за рабочее место.

Пока дриада оттаскивала свой стул на место, принц вышел.

Когда девушка вовсю разбирала бумажки, Митчелл вернулся. Обе работницы архива послушно встали и бухнулись в реверанс. Принц подошёл к пассии и накинул той дорогой палантин на шею, замотав. Оглядел, умилился.

Та подвернула подковыркой:

– А на лицо почему паранджу не надели?

Мужчина всерьёз задумался. Герда подняла глаза к потолку, возопив про себя: « Образумь его Бог!».

Митч ещё раз напомнил непонятливым:

– Захочу, и надену паранджу. Я не покоряюсь бабам. Особенно коровам.

И принц гордо удалился.

Зета Сурбер выдала, когда дверь за ним закрылась:

– У-у-у…Взгляд с безуминкой…готов, голубчик.

– Куда готов?– захлопала веками минотавра.

– Влюбился.

– Быть того не может! Избалованные, эгоистичные принцы не влюбляются,– растерялась Герда.

В ответ дриада улыбнулась со знанием опыта. Но ей совсем не поверила минотавра.

Придя после полдника в свою комнату, Герда намазала шею чесноком и схематично нарисовала розовой помадой на подушке лицо Митчелла, и принялась бить и пинать бедную подушку, за этим занятием её и застал любовник.

Шкодливо поинтересовался:

– Оригинал не желаешь так же отметелить?

И улыбается стоит. Не оценил, гад, страдающего выражения лица, как всегда – непробиваем. Ещё мгновенье и он подскочил к фаворитке, с неистовой страстью покрывая её шею поцелуями.

И вдруг вздрогнул, перевёл взгляд на открытую книгу на журнальном столике и вымолвил:

– О, кто-то трактат прочёл «Как противостоять вампиру»…Да только Высшие вампиры чихать хотели на такие мелочи, как чеснок!

Он схватил её за руку и потащил в ванную комнату. Ванна с водой была уже приготовлена служанкой, Митч засунул в неё любовницу прям в одежде.

Гнусаво допытывался:

– А кол осиновый тоже где-то неподалёку, да?

Вампир ливанул изрядно жидкого мыла с ароматом вишни на волосы зазнобе и в ванну так, что девушка вскоре сидела в густой пене. Митч намывал белые волосы Герде, скрёб мочалкой шею, стащил её мокрое коричневое платье и другую одежду. Пена красиво скатывалась с полных аппетитных грудей минотавры, заставив мужчину сглотнуть. Его одежда давно намокла, и он судорожно избавлялся от неё. Распутал волосы от завязки в причёске «хвост».

– Кто ж в ванной развратом занимается?– всхлипнула фаворитка.

– Поздно спохватилась. Не надо дразнить голодного вампира!

Его глаза с жадностью разглядывали свою любовницу в пене. Он уселся в ванну напротив неё. Его руки завлекали девушку ласками, гоняя клубы пены то по её груди, то по плечам…Но Герда жёстко отреагировала на эту провокацию, зарядив ступнёй в интересное место вампира. Он застонал от боли.

Выдавил:

– Почему ты такая безмозглая?

– Надеюсь, Ваше достоинство изрядно пострадало, и мы пропустим сегодняшний вечер с утехами?– радостно улыбалась хулиганка, всё же опасаясь наказания, она напомнила,– А бить себя Вы, Ваше Высочество, мне сразу разрешили…вместо подушки.

Принц схватил её за плечи и грозно проговорил:

– Настоящие мужчины никогда не обижаются на женщин. Они просто ждут, когда те перебесятся и успокоятся. И продолжают любить их дальше.

Он включил душ, поднял визжащую девушку, смывая пену с них обоих.

Со зверской ухмылкой он предвкушающе стонал ей в лицо:

– Тебе не отвертеться от постели, крошка.

И его язык требовательно раздвинул её губы.

Фибиана несколько дней не выходила из своей комнаты, лишь бы не встречаться с мужем.

Но в этот вечер дверь с треском отворилась, являя на пороге Харлонда, который сразу облил жену, сидящую в кресле у камина с книгой, пренебрежением и призрением во взгляде. Та в ответ тоже поморщилась, что не ускользнуло от мужа.

Он предъявлял претензии:

– Прошло всего ничего с того незабываемого дня нашей свадьбы, а ты меня уже видеть не можешь…Однако, какая ты привереда и зануда.

– Сними, пожалуйста, сдерживающий оборот браслет, он руку давит…

Тот с сарказмом поцокал языком:

– Сейчас расплачусь над неизмеримостью твоего горя. Я не дурак, не хочу быть усыплённым и убитым в чужом краю бешенной женщиной-василиском, которая сразу в лес сбежит к эльфу-любовнику или во дворец к принцу-любовнику, который сразу замнёт дело об убийстве какого-то иммигранта-гарпия.

– Дай мне развод, Харлонд,– жалобно попросила Фиби.

– Домострой над ней видите ли тяготеет! И вообще: где покорность и смирение во взгляде?! Ну, ничего, сейчас уму-разуму научим…

И гарпий выхватил плётку из сапога.

Она плачевно простонала:

– Не надо…

Харлонд приближался и злорадно говорил:

– Чудесная вещь – плётка, р-раз и все всё поняли. И я хочу, чтоб ты спускалась в столовую на обед и ужин. Мне скучно одному.