Не надо преувеличивать!

— Она не переносит лук… Иногда я думаю, что если бы я был помоложе… — начал тоном исповеди Алек, перемешивая темно-зеленую пасту. — Чего там! Женишься — забот не оберешься… Попробуйте, пожалуйста, — обратился он ко мне, — вроде бы здесь чего-то не хватает.

— Соли, — сообщил я ему. — Да уж, каждое положение имеет свои светлые и темные стороны…

— Димок уехал в Мангалию, охотиться за «красотками» —… у него такой язык, moncher… Барбу совершает романтическую прогулку по взморью…

— Бросьте, разве у нас, холостяков, нет своих неприятностей? Один-одинешенек, не с кем словечком перемолвиться, свежую мысль обсудить…

— Готов супчик, ребятки? — сунула голову в дверь Олимпия. — Давайте поскорее, а то мы голодненькие…

В результате Алек удалился со своим салатом, на который поглядывал с оправданным сомнением, Пырву, смущенно улыбнувшись, также ретировался, а в кухне поднялся шум, какой бывает в улье, когда матка дает рою самые противоречивые указания. Несомненно, россказни про трутней — это гнусная ложь, распространяемая какой-нибудь пчелой-феминисткой!

— Прекрасно, ребятки! — заявила, наконец, Олимпия. — Картошку пожарим на обед…

Я обессиленный опустился на стул; АБВ спокойно мыл свои рабочие инструменты.

— Олимпия, дорогая, как ты думаешь, не приготовить ли мне на обед кабачки в сметане? — спросил он с вдохновенным лицом.

— Да брось ты эти кухаркины замашки! Ты меня злишь.

— Дружище! — начал он монотонно, словно читая какое-то объявление. — Ведь моя роль при тебе — совершенно исключительная. В конечном счете речь идет о наблюдении над твоей деятельностью… Remember[25]

Джиби… Вот если бы, — продолжал он слегка заговорщическим тоном, — ты не нашел здесь комнаты, и операцией руководил я, по своему методу… Тогда не было бы этих дурацких безрезультатных метаний.

— Интересно, что бы ты стал делать? Накинулся бы на них с палкой?

— Не груби, — вдруг вмешалась Олимпия, почуяв проснувшийся в ней дух солидарности, — Аби не агрессивен!

— Хорошо, оставайся со своим неагрессивным муженьком, наденьте на головы венки и пойте гимны богу Солнца… А в перерывах, капитан, все же последи за двором… Я еду в Констанцу. Адио!

Краски Констанцы напоминали колорит — или, точнее, отсутствие колорита в черно-белом кино: небо было серое, улицы серые, люди серые, а мое не менее мутное душевное состояние вполне соответствовало этой тоскливой атмосфере — как в стихах Баковии.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил меня Шербан, когда я вошел в его кабинет.

— Я хотел спросить вас о том же.

— Я поднял личные дела… Из сельскохозяйственного кооператива, в котором работал Петреску, — ничего интересного. Из деревни… ничего нового. Более чем ясно, что сельских жителей следует исключить.

Я пожал плечами и устремил взгляд в потолок, давая понять, что один лишь господь бог может быть в этом мире уверен в своих предположениях.

— А у вас? — спросил он меня чрез несколько секунд.

— Реакция нескольких отдыхающих в доме Петреску на мое упоминание о Тырговиште и Вылсане была очень странной.

— Объяснение вы найдете в карточках. Почти все они…

— Дайте мне прочитать самому.

Оставшись один на один с машинописными страницами, я жадно накинулся на них.

Начал я с тех, которых считал наиболее живописными фигурами двора, — со студентов Влада и Даны. У обоих — блестящие характеристики по линии Союза коммунистической молодежи и Ассоциации студентов: высокие оценки, чувство товарищества, безукоризненное выполнение поручений. «Их бескомпромиссность — это скорее обычное состояние духа молодых Людей, уверенных в том, что все начинается и кончается ими, что все люди, имеющие более двадцати пяти лет — дряхлые старики». После того, как у меня с души свалился и этот камень — я боялся, как бы они не оказались заражены каким-нибудь декадентским микробом, космополитизмом или еще чем-нибудь в этом роде — я перешел к следующей в списке ведущих — к Габриэлле Попа.

32 года. Преподает музыку в сельской школе, поблизости от Бухареста. Брак, в который она вступила на первом курсе института, печально завершился, через шесть лет, разводом. Хорошая профессиональная подготовка, активное участие во всех мероприятиях, организуемых партбюро и отделом народного образования. Мнения сотрудников расходятся: мужчины, как всегда более романтичные, называют ее «ангелом», женщины видят этого ангела скорее в черном свете. Показания соседей свидетельствуют о тихой, спокойной жизни: сердечное отношение к людям, участие в субботниках, всегда своевременно вносимая плата за коммунальные услуги, наконец, маленькие знаки внимания, укрепляющие социальное положение человека в кругу соседей. По необъяснимой случайности день 23 октября 196… года — когда произошло нападение в Вылсане — был особо важным для Габриэллы: в этот день она сдавала госэкзамен.

Следующие… Семейство Цинтой!