Не названа цена

Светловолосый провёл короткую и эффективную атаку; воспользовавшись расхлябанной защитой Рийара, он спровоцировал его на не слишком удачный ответный выпад и успешно докрутил командира, повалив его этим приёмом на пол.

— Сто пятый способ завалить девчонку к своим ногам от Рийара! — торжественно провозгласил светловолосый.

Все засмеялись — и он, и Рийар, и оба их товарища. Кажется, шуточка пришлась им очень по нраву — во всяком случае, Рийар не выглядел обиженным или задетым. Впрочем, хитро прищурившись, он вдруг отметил:

— Ты поаккуратней, а то завалишь вот так девчонку… — и неожиданно для светловолосого, сделал подсечку и повалил его на пол.

Светловолосый с матюгами поднялся, и тренировочный зал наполнился новой порцией дружного смеха.

— Подловил! — распрямившись, с уважением в голосе признал пострадавший.

— Больно весёлый ты сегодня, — повторил Рийар, вставая. — Поучите-ка этого клоуна! — велел он двум другим и с удобством устроился на скамеечке, наблюдая, как два его товарища сообща гоняют третьего, а тот пытается от них отбиться.

Глава восьмая

Сидя вечером в своём кабинете, Леон готовил списки людей, которых нужно было допросить в связи с делом, и продумывал те вопросы, которые нужно им задать.

Работа, впрочем, не очень ладилась, рука постоянно бессильно зависала над листком, мысль обрывалась — поскольку ему мешало острое чувство недовольства собой.

Он теперь видел ситуацию так: он должен был подумать о том, что топоры могли уничтожить, и должен был запретить Илии отрабатывать этот след — но он этого не сделал, и она пострадала из-за него.

Пожалуй, он был несправедлив к себе — всё-таки уничтожить топор было не так уж просто, и логично было предположить, что преступники попытаются избавиться от него каким-то другим образом, например, перепродав или утопив в море. Выйти на след топоров было бы вполне реально — но теперь, когда они имели тот итог, что имели, Леону казалось, что он должен был предвидеть его заранее.

То, что происходило с Илией, ещё не было откатом. Предмет, который она искала, не существовал, и поэтому магия выдавала ей бессмысленной набор координат — предположительно, вообще любых возможных координат, но никому никогда не удавалось проверить этого предположения, потому что они мелькали в разуме мага слишком быстро и сводили его с ума, если вовремя не использовать артефакт, который прерывал это кружение. Обычно этот эффект под артефактом занимал около суток — после чего, наконец, приходил откат, чаще всего в виде банальной дезориентации в разных её вариантах.

Леону было неожиданно неприятно то, что Илия попала под этот эффект: возможно, потому что он взял над ней шефство и, таким образом, отвечал за неё и должен был гарантировать её безопасность.

Там, на месте, ему казалось разумным дать ей возможность попрактиковаться — чтобы она лучше поняла, во что именно пытается ввязаться, и десять раз подумала, прежде чем пытаться строить такую карьеру. Леон не знал, почему отец Илии вообще позволил дочери такие опасные развлечения — и ему, определённо, казалось, что состоятельная, молодая и красивая девушка может распорядиться своей жизнью лучше, чем бесконечно валяться под откатами разной степени тяжести.

Илия не произвела на него впечатление авантюристки или любительницы адреналина, и он не понимал, на кой ляд такой упорной и умной девушке сдалась столь опасная профессия. Она могла бы более успешно реализовать свои таланты в других сферах!

В общем, это казалось ему разумной стратегией — позволить девчонке набить себе шишек и осознать, что ей в управлении делать нечего. И с этой точки зрения то, что Илия попала на этот неприятный эффект, было удачно, и он должен был бы быть доволен, что всё так сложилось.

Но, вопреки этим рациональным размышлениям, Леон чувствовал тревогу и недовольство собой. Постоянно вспоминался тот момент, когда она, неловко взмахнув руками, упала — он даже не спросил, сильно ли она ушиблась и не нужна ли ей помощь, и теперь чувствовал перед ней вину.

Вины вообще было непривычно много. Как ему теперь казалось, он должен был подумать заранее и уберечь её от подобных последствий. Хватило бы с неё и обычных откатов. Тоже достаточно отрезвляющая штука, которая наверняка вставила бы ей мозги на место.

Волевым усилием отбросив эти чувства и мысли — в конце концов, ему-то что за интерес в этом вопросе? это её судьба и её решения, и его они не касаются никаким образом! — Леон вернулся к работе. Он и так сегодня припозднился. Из-за того, что он решил сопровождать Илию лично, он потерял много времени — а его собственные задачи никто не отменял. Он, впрочем, любил работать по вечерам: в управлении было тихо, никто не отвлекал от дел, лунный свет красиво серебрил воды озера за окном, ночной прохладный воздух бодрил мысли…

Сделав глубокий вдох и насладившись вкусом этого воздуха — полным ароматом ночных цветов и влаги — Леон вернулся к формулировкам своих вопросов к тем, кого следовало допросить в связи с разглашением секретной информации о перевозке артефакта для архимага.