Не названа цена

Ей очень, очень хотелось показать, что ей больше нет до него никакого дела, и что у него не осталось над ней никакой власти.

Хмыкнув, он смерил её ироничным взглядом и ответил:

— Не люблю двуличность, Илия. Ты ведь не меньшая лицемерка, чем я, но почему-то считаешь, что именно ты вправе корчить из себя обиженную и оскорблённую в лучших чувствах.

— Я? Лицемерка?! — задохнулась от возмущения она, мысленно прикидывая, не залепить ли ему пощёчину.

Ну, это уж чересчур! Он её обманул, он её использовал, он её предал — а лицемерка, видите ли, она!

— Конечно, лицемерка, — с наслаждением протянул он, и снова сделал шаг к ней, словно подставляясь под возможную пощёчину. — Притворилась, что интересуешься фехтованием, чтобы быть поближе к приглянувшемуся парню…

Илия сжала кулаки. Ну уж нет, до вульгарной ссоры с криками и дракой она не опустится!

— Конечно, очень удобно, — мурлыкающим тоном продолжил он, наклоняясь к ней, — польстить мужскому самолюбию, да и себя выставить… с выгодного ракурса.

Вспыхнув, она воскликнула:

— По себе всех судишь, да? — и всё же отступила от него на пару шагов.

— Нет, — сложил он руки на груди и тоже отошёл на шаг назад. — Просто называю вещи своими именами.

Он в чём-то был прав. Она действительно напросилась к нему в ученицы, потому что он ей понравился и ей хотелось быть к нему ближе. Фехтовать ей тоже, в принципе, понравилось, но в отрыве от него это занятие потеряло для неё интерес.

Однако она никогда не смотрела на своё поведение с предложенного им ракурса. Это же нормально — найти общее дело, чтобы сблизиться с мужчиной? Или нет?

Илия растерялась. Ей не казалось, что она сделала что-то лицемерное. Ведь, когда влюбляешься в человека, естественно испытывать интерес к тому, что ему нравится. Но не могла же она сказать Рийару в лицо, что была в него влюблена, и поэтому ей было интересно всё то, чем занимается и он!

Очевидно, ход её размышлений читался с её возмущённого лица достаточно легко, потому что он отметил:

— Поосторожнее с этим, Илия. А то так и будешь носиться по жизни от одного неинтересного тебе дела к другому, а своего так и не найдёшь.

Совет был толковый и отчётливо отдавал чувством заботы. Это насторожило Илию: зачем бы ему теперь вздумалось изображать заботливость?

— Тебе какое дело? — тоже складывая руки на груди, агрессивно поинтересовалась она.

Он приподнял брови и отметил:

— То, что я в тебя не влюблён, ещё не означает, что мне в принципе нет до тебя дела.

— Ещё соври, что действительно беспокоишься за меня! — фыркнула Илия, ни капли ему не веря.

— Ну, с беспокойством ты загнула, — признал он.

Почему-то ей стало обидно, как будто бы она ожидала, что он в самом деле начнёт клясться и божиться, что действительно беспокоится.

— Но я вложил в твои тренировки много сил и времени, — продолжил развивать свою мысль Рийар. — Поэтому, коль скоро ты решила похерить все мои усилия, я счёл возможным, — он помахал в воздухе рукой, подбирая слова, — выразить своё недовольство этим фактом.

Тут она совсем покраснела, потому что претензия показалась ей справедливой. Сжав губы и кулаки, она пыталась придумать ответ, который позволит ей перестать чувствовать себя виноватой — а теперь, парадоксально и нелогично, она чувствовала себя именно виноватой перед ним, как будто это не он её обманул, а она его подвела.

Он, в конце концов, и в самом деле ей ничего не обещал — она сама всё придумала.

А она — она говорила, что хочет учиться. И он ей поверил и приложил все усилия к тому, чтобы научить.

Кажется, он прекрасно уловил ход её мыслей, потому что, легонько хмыкнув, он отметил:

— Если что, мой график всё тот же, надумаешь — приходи! — и ушёл раньше, чем она успела возмутиться.

В самом деле?!

Он считает, что они в самом деле могут сделать вид, что ничего не было, и просто продолжить тренировки, как будто это совершенно нормально?!

Как ему пришла в голову такая мысль!

Она чуть не бросилась догонять его, чтобы высказать прямо всё своё возмущение… но замерла.

Его досада по поводу того, что она забросила тренировки, выглядела искренней, и Илия вполне могла понять, что наставнику, потратившему время и силы на обучение новичка, действительно может быть столь неприятно.

Значит, ему не всё равно?..

В сердце что-то ёкнуло идиотской и яркой надеждой.

Ему не всё равно, да?

И талант у неё, наверное, всё же есть, раз он проявляет такую настойчивость?

«Глупости, глупости!» — помотала она головой, пытаясь выкинуть из неё эти мысли, но… но яркий, радостный огонёк надежды не желал покидать её сердце.

Быть может, всё не так ужасно, как ей казалось сперва? Быть может, и вообще ничего трагического не произошло? Ну, она просто поторопилась и сделала преждевременные выводы, и потому так огорчилась, когда оказалось, что выводы эти неверны. Но…

Но ему точно, точно не всё равно!

Люди, которым всё равно, так себя не ведут!

А, если ему не всё равно, то всё ещё может быть, ведь правда? Ведь правда же!