Не отпускай меня

— Ну, наконец-то! — произношу я вслух, чувствуя небывалое облегчение. — Она жива, но сильно травмирована.

— Руслан, насколько всё серьезно?

— Очень серьезно, — отвечаю, как есть. — Вы ей нужны.

— У меня серьезная угроза преждевременных родов. Врачи не разрешают даже вставать. Прошу тебя, дай ей трубку. Она же может говорить?

— Я сейчас дойду до палаты и дам, — обещаю я.

— Спасибо тебе! — плачет она, а потом в трубке начинается какая-то возня, и доносятся приглушенные крики. Еще секунда, и на меня, как ушат грязи, выливается его брань: — Руслан, мать твою, что ты творишь? Совсем спятил? Я же просил Свете ничего не рассказывать!

— Она ее мать и имеет право знать! — отбиваюсь я.

— Ты моих детей под удар ставишь!

— Нара — тоже ее ребенок, и ей сейчас Светлана нужна, как никогда!

— Что вы все носитесь с этой никчемной девчонкой? От нее одни неприятности!

— Как ты смеешь так про неё говорить? — закипаю я. Первый раз в жизни чувствую такую злость и горечь.

— Смею! Ты хоть понимаешь, что наделал, когда Кристинку бросил ради Нары своей? Ее папа на такой должности сидит, что может мою карьеру в порошок стереть. Этим и занят сейчас! Мало мне было этого, так теперь из-за неё у Светы чуть преждевременные роды не начались. Неужели ты думаешь, что я ее отпущу еле живую лететь в другую страну, чтоб она у постели капризной девчонки посидела?

— Она же ее дочь!

— Она уже отрезанный ломоть. Хватит того, что ты прыгаешь над ней, как заведенный!

— Как ты можешь быть таким жестоким? Как я много лет не замечал, что мой отец — монстр?

— Нет, Русланчик, это просто ты у меня слишком мягкотелый и позволяешь девчонке без будущего крутить собой.

— Я тебя знать не хочу. Ты мне больше не отец! — кричу я так громко, что все отложили свои дела и смотрят на меня как на цирковую мартышку.

— Ты еще приползешь и будешь прошенье просить за эти слова, когда поймешь, что жизнь с инвалидом — не сахар! Когда она из тебя все соки выпьет и изведет вечными истериками. Она Свете-то постоянно нервы трепала, а сейчас станет только хуже. Ты с ней стал совсем неуправляемым!

— Я очень сочувствую Светлане и ее детям!

Сбрасываю вызов и выключаю телефон. Пытаюсь прийти в себя. Нельзя к Наре с таким лицом возвращаться. И оставлять ее одну надолго тоже нельзя.

Умываюсь в туалете холодной водой с запахом ржавчины и иду к ней.

— Хорошие новости, — улыбаюсь. — Будем ночевать вместе. Давай почистим зубы.

Я помогаю ей во всем, кроме туалета. Не потому, что я брезгливый, просто Нара стесняется и гораздо охотнее принимает помощь медсестер.

Я приношу два стаканчика: один с водой, другой — пустой. Выдавливаю пасту на щетку и подаю ей. Она чистит зубы долго и рассеянно, тщательно выполаскивает рот и сплевывает мятную воду в пустой стакан.

— Руслан, что случилось?

— Всё хорошо.

— Руслан! — говорит строго и добавляет: — Я всё вижу.

— Звонила мама и очень просила передать, что очень тебя любит и переживает.

— Почему она не захотела со мной поговорить?

— Она хотела… — начинаю я и запинаюсь, чувствуя себя кошкой на раскаленной крыше.

— Руслан, расскажи мне, что там происходит. Я же понимаю, что ты все время врешь. Я не виню тебя. Ты меня оберегаешь.

— Нара, правда в том, что мой папа — плохой человек, а твоя мама очень от него зависит сейчас, но это не значит, что она тебя не любит.

Я осторожно передвигаю ее ближе к краю кровати. Там поручень, и Нара точно не упадет. Скидываю кроссовки и ложусь рядом с ней, на самый краешек. Аккуратно подкладываю руку ей под спину и помогаю повернуться набок.

— Ты знаешь, Нара, ему не впервой так поступать. Когда мама была на четвертой стадии, он определил ее в хоспис. Типа надо было ходить на работу, чтоб зарабатывать деньги, и он не мог оплачивать и мне няню, и ей сиделку. Но по факту я мог еще два месяца провести с мамой, а он лишил меня этого.

— Руслан, мне так жаль. — Утыкается носом мне в плечо.

— Ничего, это было давно. Я знаю, что ты очень ждала маму, но думаю, что она сможет прилететь только после родов. А пока я буду с тобой.

— Руслан, я это переживу! Всё хорошо.

Кладет ладонь на мою руку и продевает тонкие пальцы между моими. Я поглаживаю большим пальцем её мизинец.

Я не разбит. Я продолжаю смотреть в будущее с оптимизмом. Мы же вместе, а значит, преодолеем все трудности. Нара встанет на ноги, и мы поженимся. А через пару лет будем вспоминать этот момент со смехом.

Глава 14. Нара. Жека

Наблюдаю, как бежит собственная моча по прозрачной трубке катетера. От меня осталась половина человека. Я теперь никчемная. Единственный отвоеванный навык — возможность сидеть, и то потому, что мои почти рассыпавшиеся в пыль позвонки заменили титановыми протезами.

От грустных мыслей меня отвлекает шум в коридоре. Нарастающие ритмичные постукивания, детский смех и смешливый женский голос. Всё это сливается в один оглушительный тарарам, а потом дверь в палату распахивается, как от сильного порыва ветра.