Не подозревая о себе. Космогония I

На этой планете было много массовых вымираний, но это не значит, что приспособилось то, что усердно приспосабливалось, нет, оно приспособились потому, что выжило, статистически, количественно. А у того, что обладало наибольшей приспосабливаемостью, в ходе формальной деривации в возможных пределах вариаций появлялась большая статистическая вероятность выжить. Например, строгое количество нервных клеток не предопределено, оно варьируется в некотором диапазоне, как у обезьян, так и у человека, но если создавать условия, при которых массовая выживаемость будет сопоставима с случайной экспанентой увеличения нервных клеток в возможном диапазоне их появления естественным путем, вы будете получать увеличение нервной системы, и так она выросла до современных объёмов. У нас есть возможность приспосабливаться, чтоб выжить опережая сам процесс физических условий и исключая статистический отсев отнимающий не только болезни, но и много чего качественно полезного. Люди не развернули эволюционный потенциал ещё даже в малой доле его возможности, они лишь нагнетают статистическое исключение в не самом разумном направлении, это инстинктивная массовость порождающая привычку к собственному вымиранию ради привлекательной наживы и уюта. Привычка не должна воздвигаться в приоритеты, в ходе чего имеем все глобальные конфликты и деструктивные последствия, в приоритетах должны быть исследования за пределами привычного, прямое оперирование с обстоятельствами для поиска наиболее продуктивных и конструктивных решений.

– Отдаю вам свой жест доброй воли, сударь, распрощайтесь с недугом своечасно, иначе недуг распрощается с вами.

– Кто ты, дивный бомж?

– Смелее, доставайте кошелёк.

Вероятность исключения имеется всегда, деривация повсеместна, в этом заключается рост, но с вероятностью разрушения, вероятность исключения имеется всегда.

– Вы уверены?

– Нет, иначе бы молчал.

– Вероятность не событие, но статистический показатель закономерности событий.

– Вы уверенны?

– Да, иначе бы молчал.

– Наша задача склонить деривацию и её вероятность в нужном векторе, не просто выгодном, но конструктивном и плодотворном.

Перехват управления интеграционной системой столь же вероятен, сколь очевидны интегралы её алгоритмов.

– Возьмите это на память.

– Что это?

– Ваше воспоминание.

– Получили ли вы свой первый урок?

– Каков урок первый?

– Вы живы.

– Но я не уверен, стоит ли это учений?

– Вы всё ещё живы.

– Это угроза?

– Констатация.

– Давайте же сделаем что-то с этой безысзодностью, ведь не может же всё вот так взять и упереться в конец неведомой незримой плотины, где просачивается лишь доля, но не выборочно?

– Сделаем что?

– Мы сделаем мысль, которая сделает дело.

– И как это сработает?

– Но ведь вы же вопрошаете?

– Нет, мы озадачены.

– Тогда будьте озадачены насущным, нежели вообразимым препятствием. Препятствий нет, есть безысходность, зачастую воссозданная кем-то.

Ад, на задворках обителя сатаны пасутся черти, и мимо ненароком проплывает ангел, не касаясь преисподней, так просто с ветерком, помигивая, посвистывая, пытается привлечь внимание, но нет никому дела, слишком жарко, слишком весело, и столько всего накипело.

Светом мной невиданным полыхающей зари, да будет проклят миг пролитой мольбы на тротуары площади под стуки сапог и туфлей,

Жалкое зрелище, поникает лик разбитый, и несколько зубов с тою молитвою утопают в краске отблесков меркнущего дня, чей-то взгляд тревожный за мелочью рассыпался, но в звоне этом есть ещё некто сокрытый, в присутствии его тишина, вот он, невзрачно со скользящей тенью уносит с собой тайну своего стремления и следа за ним не видать.

– Дама, дама в красной шляпе, вы обронили это!

– Это уже ваше бремя.

– Афанасий, спряч свой венерический потенциал, в Одессе не принято флиртовать с дамами лёгкой сущности. Тут говорят: "Всему свои деньги".

– А мне кажется, она ждёт принца, и её нрав подобен форме приоритетов, окружающих всех нас. Выходит она божественна.

– Слушай, вон, посмотри на ту карету, в ней её пастырь, ждёт твоих подояний, а ты как заблудившаяся корова недоенная с распухшим выменем всё никак до колхоза не добредёшь, му му, му му.

– Кармелита! Постой, не уходи, возьми мои поцелуи, они летят к тебе, ну поверни свои звёзды, дай заглянуть в бездну твоего взгляда, дай закинуть удилище и выловить твою улыбку. Ай, ты жестока Кармелита, не сжалишься над старым рыбаком.

– Хуан Игнасиос, вы похоже в который раз обознались, неужели со спины не видно.

– Зинаида Павловна, зареклись ли вы в последнем слове о причастности к богу, упоминая о содеянном?

– Бог соизволил, человек придумал закон, обманув бога, что бог соизволил, и бог соизволил, что человек обманул, а обман соизволен человеком к богу и богом к человеку.

– Отпустите её. Свершилось правосудие. Она не достойна смерти, пусть мучается. Следующий.

– Но этого не может быть, дайте мне ещё один шанс.

"Из диалога безсмертных на распродаже смерти"

– Тётя Марина, знаете чем обусловлена эволюция?

– Чем?

– Тем, что она не прервалась до сих пор и ваша внутренняя амёба восхищается вами, какая вы большая и сильная.