Не подозревая о себе. Космогония I

И паром бездыханный умолк вдали на грани горизонта, скользит по черте отделяющей от мира неведомого, который не видно, но не зря паромщик, вёсла его вслед за ширмой пути оставляют следы, а у ног раскиданы золотом круглых монет, что взгляд отзеркалив последний уходящего тела, прибили киль к потаённой воде, словно якорь тянет с небес для исполнения последнего дела.

– Что предпримите, сударь, когда во вселенной погаснет свет?

– Я соизволю двигаться, чтоб не замёрзнуть.

Жизнь не проверяет функции, они производятся выживанием и результатами. Конформизм оставляет людей в студенческом состоянии.

Есть разные люди, но среди всех людей можно обнаружить замечательную вещь, люди радуются тому или наделяют вниманием то, что провоцируют, ожидают или содержат в воспоминаниях, это замыкает общественность так плотно, что порой там ничего не просачивается за её пределы, то есть развитие пресекается, укореняются системы, которые позволяют выживать отдельным кругам лиц, лишь сегменты упускающие из вида большинство фундаментальных основ и их деталей, это просто статистический отсев рвущегося инстинкта, ничем не приукрашенного, гребущего под себя и не дающего грести никому. Стоит только взглянуть вокруг и всё становится очевидно, каждый рвёт своим голодом и на этом строится так называемая общественность. Нет ничего важнее, чем приспособление человека к окружающей среде доводя это до совершенства, но взгляните вокруг и только задумайтесь о том, как это всё устроено, на каких принципах, сколько нищеты, безтолковых вещей. Задумайтесь над тем, во что превращается человек. Всякое видел, но чтоб выводить кого-то из себя и пристально смотреть на это, как выводимый из себя выходит из себя психически, эмоционально, поведенчески, при этом делая то намеренно, это низость психологии, мол, смотрите, он ненормальный. Так изживались из поколения в поколение все обладатели мозгов, непониманием обузданным жадностью и социальной конкуренцией (враждой, недоверием). Взгляниете на то, как устроено общество. В этом столько же хорошего, сколько безнадёжности.

Пой каравелла, пой, пусть наполнится трюм эхом волн, пусть бочонки с вином друг о друга трутся со скрипом и голодом пьянства, нектар небес раскачивая, а тот в скором времени головы раскачает, пронесётся сквозь жизни инерцией, послевкусием опавшей пыльцы со звёзд, для тех, кто испил сок блаженный, для тех, кто вознёсся с его пьянящей бурей в неведомость, заимствуя прекрасы сопутствия, с той вершины, куда вино льётся ручьём, словно в бездну, словно безумствующий изливается грёзами и буйствует впадая во вселенную агонизируюшим потоком безконтрольных чувств.

Свои же возгласы изволив, отдаёшь на опеку заботы, но в виде ином, распыляя некую форму, что ненароком в свет явившись не по своей воле мнит то явление собой,

Так в кою пору и за кого принять, позабыть или вспомнить, вновь или вспять,

Но движим пыл суетой одной воли или феноменально физикой, кто зовёт её роком, ну а кто мечтой обзывает,

Я же чувствую любовь, жизнь для жизни, смерть для смерти, нечто к соответствию и нет больше ничего, что могло быть больше безконечного, от звука к звуку, от поцелуя к поцелую порождая то, что им же именуя провозглашая толком, сутью, быть ради сего готовым, быть вовсе, во всё, словно впоследний раз коснулся того, что жизни твоей стоит, чтобы ещё раз коснуться, бредя сквозь заторы судеб, к истоку чувства всем существом протянувшись, что однажды зажглось и не тухнет.

Всё истина, и заблуждения тоже.

Надо ничего не заканчивать…

Вездесуща безконечность и жизнь этим есть. Продолжайте каждый вдох выдохом, пока выдыхать будет нечего. Каждый шерох пускай утонет в созвучиях собственных, разнося в непомерность меру себя. Так всё случается и ничего не имеет завершения окончательного, так ничего не имеет значения изначально, равноценно сколь является значимым ситуативно.

Нету в мире ничего, кроме той угоды, что рукою промеж строк норовит затронуть струны нервных спаек, загустелых свертков полотна, разукрашенных сопутствием и переживанием каждого шевеления мига, в свету воплощая каждым плоти колебанием, слогая тот образ, то чувство, за которым уносится, что именуется жизнью, миром, вселенной, любовью,

Слышится тихий шёпот сегодня, из неведомой тиши его пение доносится, это его непокорность, всеобъемлющим тоном, везде и повсюду, мы лишь на него отклик, констатация произросшая в нечто большее, чем просто слушание, у нас есть голос и он произносит задуманное.

Стуженный, лаженный, в саже весь, с ушей дым, с глаз огонь, брови косами, когти счесанные, ноги босые! Что за смерд?

–-Повальный мятежник!

–-Правильно дети.

Маниакальность, одержимость, безумие? Да бросьте, вы похоже взбреднули. Видите ли, чувства не знают границ, и поэтому душой именуются, что уметнуть, что заблудиться, и вновь где ни будь ввергнет плоть в жгущую суть,