(Не)случайная для принца

Я словно заледенела. Чувств не было. Мыслей тоже. Мною двигало только одно желание — как можно скорее оказаться подальше отсюда.

Ко всем несчастьям, что в последнее время свалились на меня, еще и это. Я думала, что пребывание с Рэном лечит меня, исцеляет душу, а оказалось, что я добровольно рвала ее на части. И сейчас ощутила всю силу и глубину боли.

Если бы умерла прямо сейчас, то посчитала бы это избавлением и подарком свыше. Вот только судьба не желала баловать меня подарками, поэтому я продолжала собираться с бесчувственной механичностью автомата.

— И куда ты пойдешь, — тусклый голос Рэна рассыпался, ударившись о сковавшую меня ледяную корку.

— Наверное, вернусь в общежитие, — я равнодушно пожала плечами. — Разве важно? Главное, мы никогда больше не увидимся.

— Ты полагаешь, что это разумно? — Рэн скрестил руки на груди, но я видела, как пальцы с силой стиснули плечи.

— Во всяком случае, разумнее, чем оставаться здесь, — мой голос сорвался на хрип, и я порывисто вздохнула.

— Мне так не кажется.

Я рывком обернулась, чтобы возразить, но Рэн поднял руку.

— Дай мне договорить. Да, Адам тебе больше не страшен. Он тебе не навредит. Но его друзья могут захотеть отомстить. Об этом ты подумала?

О чем, о чем, а об Адаме я совершенно забыла. Все погребла под собой лавина новой информации, оставившая от моей жизни одни руины.

— Не подумала, — констатировал Рэн. Он подошел ко мне и вытащил, кажется, юбку из оцепеневших пальцев. А покушения? Вряд ли их организаторами были Брендоны. Им ты была нужна живой. Останешься одна и снова подвергнешь себя опасности, — он наклонился и поднял что-то с пола.

Я проследила за ним взглядом и не увидела собственных ног, они утопали в ворохе упавшей одежды. Оказывается, все это время я не складывала ее в сумку, а роняла на пол.

— Как бы ни было странно, но самое безопасное место для тебя — это мой дом.

— С ума сошел? — отшатнулась я. — Я не смогу, — с силой замотала головой. — Не выдержу.

Как? Как смогу смотреть на него, вспоминать проведенные с ним дни, и при этом знать, что он мой брат? Это все равно, что обречь себя на сожжение на медленном огне. Да еще и миссис Нордгейт, которая терпеть меня не может.

— Нет, — еще раз для достоверности мотнула головой и потянула тонкое кружево трусиков, оказавшихся в руке Рэна.

— Подумай, — убеждал он, потом повернулся к Грегу. — Помоги ее уговорить, она не способна трезво соображать.

Грег присоединился к приятелю, и они обрушили на меня двойной шквал уговоров, оглушая и лишая собственной воли.

— Мия, дом большой, мы можем вообще не встречаться, но я хотя бы буду уверен, что в резиденции ты будешь под защитой.

— А ты уверен? — шепнул Грег, но я расслышала. — Под одной крышей с миссис Нордгейт и ее кузеном?

— Если это действительно она, то не сможет ничего сделать в собственном доме. Только не в нем. Поэтому, да, уверен, что там Мия будет в безопасности.

Я смотрела на них не моргая. Мне не чудится? Рэн подозревает мать в покушении на меня?

— Но почему? — выпалила я.

Рэн и Грег обернулись одновременно, и по их взглядам было видно, что они все поняли.

— Мама сильная женщина. Она не прощает ошибок.

— Но я же ничего не знала. Жила своей жизнью. Никому не мешала. И даже этот барк с Адамом. Зачем он нужен? Даже если я действительно дочь твоего отца, то внебрачная. У меня нет никаких прав, я по-прежнему никто.

— Вот в этом и надо разобраться, чтобы покушения больше не повторялись. Ты мне поможешь?

Я посмотрела в невероятно-синие, полные боли глаза.

Почему я сваливаю все это на него? По какому праву? Он такая же жертва обстоятельств, как и я. Ужасное открытие по нам обоим прошлось асфальтовым катком, вместе и стараться выбраться из этого болота.

— Я поеду, — выдернула из рук Рэна треснувшее кружево. — Но только для того, чтобы разобраться, кому и почему я так мешаю.

— Мы разберемся, — пообещал Рэн, протянув мне очередную деталь туалета.

Глава 99. Новый дом

— Имейте в виду, я и Ви, мы всегда рядом, если нужна будет помощь, — говорил Грег, заталкивая вещи в багажник машины и помогая мне сесть.

Рэн попробовал было поддержать под руку, но я отшатнулась от него, будто от раскаленной сковородки.

Он не стал настаивать, только рука медленно опустилась, и пальцы сжались с такой силой, что на кисти вздулись вены.

Видимо, догадавшись, что мне трудно будет переносить его соседство, Рэн сел на переднее сиденье рядом с Грегом. И мы помчались по прямому, как стрела, шоссе, образующее ось «папоротника».

Я обернулась, взглядом провожая то место, где познала и невыразимое счастье, и всю глубину отчаяния.

Наверное, эта вилла навсегда останется в моей памяти.

«Папоротник» закончился, и мы вылетели на мост. Далеко внизу море вздыхало и тяжелыми волнами разбивалось об опоры эстакады. Взбивалась белая пена, разлетались искры брызг. Темная синева смешивалась с золотом и бирюзой.

Пропасть притягивала.

Вот если бы сейчас машина потерял управление, вылетела за ограждение, и мы стали бы частью этих волн. Избавились от тяжести вины. От раскаяния. Свободные, растворились бы в воде.