Не стирайте поцелуи. Книга 2

Нельзя просто прийти на операцию – госпитализация начинается за сутки до неё – Лео будут готовить, опустим нюансы. Я привожу его в субботу, помогаю расположиться, а на ночь ухожу домой.

– Ты завтра придёшь? – спрашивает вдогонку голосом, а не своим обычным способом через сообщения.

– Завтра воскресенье, – напоминаю.

Хотя какая разница? Мы уже давным-давно не соблюдаем условия моего договора найма. И корпоративную этику злостно попираем каждую ночь.

– Работы у меня много, но я вечером приду. И в понедельник утром уже буду здесь – весь день. И до операции, и во время и после.

– Хорошо.

Довольный. Даже если он не улыбается, вернее, старается не улыбаться, я всё равно по глазам вижу, что доволен.

Иногда я смотрю на него и думаю: что, если бы его друзья нечаянно увидели его таким? Тот Лео, которого я наблюдала там, в Калифорнии, был совсем другим человеком. Даже губы у него там были тоньше и никогда бантиком, как сейчас – что уж говорить об остальном. Мне кажется, здесь он такой, какой есть на самом деле, а там играет какую-то роль.

В воскресенье мне весь день неспокойно. Я пишу Лео сообщение с вопросом, всё ли в порядке, и не получаю ответ. Бросаю дела и еду к нему, но не сама, а с гитарой – есть у меня одна идея.

По приезду обнаруживаю, что у Лео днём случился приступ, он потерял сознание, и медсёстрам пришлось его откачивать. Положительный момент в этом происшествии только один – наш доктор Адам Боуни, как раз, ещё не ушёл домой с дежурства и застал представление в полном разгаре. Его нахмуренный и сосредоточенный вид, с одной стороны, меня напугал, но с другой, обнадёжил – теперь он имеет полное представление о том, с чем имеет дело.

К моменту моего прихода Лео уже был в сознании в своём боксе.

– Что? Опять геройствовал? Что на этот раз? Решил ногами идти на промывание?

Увидев меня в проходе с гитарой в руках, Лео даже водой давится, которую до этого жадно тянул через трубочку из своей бутылки – вставать же ещё не может, даже приподниматься.

– Легче? – спрашиваю.

– Да.

Ни фига не легче, и это чётко написано морщинами на его лбу, ясно изложено заломами в уголках губ и глаз.

– Знаешь, девчонкой я мечтала научиться играть на гитаре, – сажусь рядом.

Лео выражает то ли неверие, то ли удивление вымученной улыбкой и чуть приподнятыми бровями – даже так, оказывается, можно.

– Да, мне очень хотелось. В то время, по-моему, ещё не было YouTube… или был, а я о его существовании понятия не имела, но, в общем, сделать это без занятий было невозможно. Но! У отца была гитара, и я немного научилась на ней бринькать.

– Бринкать?! – его брови взлетают ещё выше.

– БринЬкать.

– Я бы послушал.

– Так я и думала, поэтому принесла её, – киваю на гитару. – Давно уже это планировала, но всё как-то… в общем, ничего особенного не жди.

– Прости, но от тебя именно особенное и надо ждать!

И вот, ей Богу, если бы не его скомканное от боли лицо, то он, наверное, сейчас бы мне подмигнул. А может, и подмигнул, но разве разберёшь, когда он так перекошен?

Roo Panes – Lullaby Love

– Вначале вступление, – объявляю.

Нахожу в телефоне нужное и читаю:

– Видео Ру Пэйнс – Колыбельная любви. Пользователь Джулия Маккалистер оставила три года назад такой комментарий.

Я на секунду останавливаюсь, чтобы проверить, как там Лео, и он весьма лучше – сквозь муку очень отчётливо проглядывает живой интерес.

– Мой парень всегда пел мне эту песню, когда я не могла уснуть. Месяц назад я спела её для него, и это было последним, что он услышал в своей жизни. Сегодня я слушаю её впервые с тех пор, как его не стало. Это так тяжело… Я знаю, что сейчас он с ангелами, но я так скучаю по нему! В самом конце он не мог держать свою гитару, и это было единственным, на что он жаловался. Не на химию, не на выпавшие волосы, не на боль и не на больничную еду, только на то, что его пальцам недостаточно сил, чтобы играть эти аккорды. Его самыми последними словами были: «Это только твоя любовь-колыбельная даёт мне силы держаться». Он попытался пропеть дальше, но не смог, поэтому я закончила песню за него. Мы также спели её на его похоронах. Я никогда не забуду ни одного слова, из того, что ты мне говорил, Тедди. Я скучаю по тебе. Я всегда буду скучать по тебе.

У Лео глаза по блюдцу. И в них как будто есть краснота, но это может быть также последствиями приступа.

– Ты что? Хоронить меня собралась?

– Я собралась спеть для тебя песню!

Единственную, которую научилась исполнять на гитаре, тупица!

– Ты можешь просто послушать?

– Конечно.

И я играю и пою для него:

'Cause when I'm seeing double,

It's your lullaby love that keeps me from trouble,

It's your lullaby love that's keeping me level,

It's your lullaby love that keeps me awake.

Потому что, когда у меня двоится в глазах,

Только твоя любовь-колыбельная спасает меня от неприятностей,