Не стирайте поцелуи. Книга 2

Только твоя любовь-колыбельная даёт мне силы держаться,

Только твоя любовь-колыбельная удерживает меня в сознании.

Как только я перестаю петь, вместо аплодисментов получаю:

– Выйдешь за меня, если всё получится?

Возможно, в какой-нибудь другой реальности, где не было бы Карлы или хотя бы всей той грязи, которую она на меня выплеснула, рассказывая о своём муже, этот момент стал бы особенным для меня. Но я живу в этой реальности, и едва слова «Выйдешь за меня?» покидают рот этого парня, в моих ушах сразу проигрывается её фраза: «Он предложит тебе замуж, потому что ему нужна нянька».

– И если не получится тоже. Но только по любви.

– Понял, – улыбается широко, довольный. – Тогда буду стараться во имя любви!

– Старайся.

Глава 11. Реальность

Jacob Banks – Slow Up (Live at Roundhouse London)

Я до сих пор не нашла ответ на вопрос: «Почему мой отец не любил меня?». Версия «потому что биологически не родной» – самая частая из всех, которые приходили в мою голову хоть тогда, в детстве, хоть сейчас. И если отбросить один маленький факт в сторону, то она же выглядит и самой достоверной. Однако факт остаётся фактом, хоть игнорируй его, хоть нет: Меган отец обожал, а с ней мы близнецы, поэтому самая вероятная версия оказывается также и самой несостоятельной. И я мучительно продолжаю свои поиски.

Согласно теории Дианы я – актёр одного из трёх типичных сценариев нелюбимых дочерей: «Любовь обязательно нужно заслужить». Есть ещё два: «Брошенная» и «Доказать отцу», но оба варианта не мои. Я спешу залюбить мир до смерти, чтобы он отплатил мне наконец-то уже тем же. Или хоть чем-нибудь.

В комнате, куда меня приводят, так много искусственного света, что даже режет глаза – слишком ярко. Посередине стоит медицинская кровать, и её изголовье поднято так высоко, что Лео почти полусидит. К его груди приклеены провода – по одному с каждой стороны, на пальце прищепка, на руке две капельные системы с дозатором и кнопкой и ещё одна у основания его шеи над ключицей. Здесь довольно холодно, поэтому кто-то укрыл его толстым одеялом, плотно подоткнув края, но оставив провода на груди открытыми. На лбу, под мышками и на грудных мышцах у него красные пятна.

– Что это? – спрашиваю медсестру в страхе, что у Лео развилась аллергия на медикаменты. – Вы видели эти пятна? Его доктор видел?

– Да, конечно. Не переживайте, в них нет ничего опасного. Это раздражение на коже от хирургического стола. Операция длилась пять с половиной часов, и всё это время он пролежал лицом вниз. В местах, где давление было самым сильным, у пациентов часто бывают такие пятна. Они быстро проходят.

Лео открывает глаза и вяло водит ими по комнате, будто ищет источник голосов.

– Лео? Ты уже проснулся? Ты молодец! Ты такой молодец, парень! Ты справился, – бросаюсь к нему и, конечно, сразу беру за руку.

– Я… молодец?

Лео произносит эту фразу так медленно и так растянуто, будто у него язык онемел.

– Конечно! Всё хорошо. Всё позади. Ты представляешь? Врач сказал, там всё-таки был осколок!

– Где?

– В позвоночнике.

Лео долго смотрит на моё лицо и задаёт вопрос на миллион:

– Кто ты?

И я даю ему ответ на три миллиона:

– Твой ангел хранитель.

Ему нравится этот ответ, губы растягиваются в улыбке и, мне кажется, что их тонкая кожа вот-вот потрескается. Вдруг Лео резко откидывает голову назад и закрывает глаза.

– Я так устал… ты выйдешь за меня замуж? – он снова открывает глаза, но смотрит не на меня, а на угол изголовья кровати, затянутый в голубую простынь. – У нас будет голубая свадьба. Хочешь? Цветы голубые, платье голубое… тоже… и голубое кольцо – всё как ты хотела.

– Голубое кольцо? – я не припоминаю, чтобы я хотела чего-нибудь подобного.

– Да… как он называется… не могу вспомнить… сапфир. Кольцо с сапфиром… ты хотела. Выйдешь за меня?

Медсестра хихикает, проверяя его капельную систему.

– Он сейчас всё ещё под действием анестезии. У некоторых людей в этот период бывают галлюцинации, многие бредят, но потом они ничего не помнят. В течение часа он полностью придёт в себя и почувствует боль. Она будет сильной. Вот здесь, – показывает на капельную систему, – обезболивающее. На эту кнопку он может нажимать, когда боль будет слишком сильной, но не делайте это за него, пожалуйста. Передозировка опасна.

– Хорошо, не буду.

– Вот здесь кнопка вызова медсестры, но пользуйтесь ею, пожалуйста, в случае острой необходимости. В туалет ему ходить не нужно – на эти сутки установлен катетер.

– Катетер? – снова распахивает глаза Лео.

– Отдыхай, парень, – поглаживает его по руке медсестра. – Мы обо всём позаботились.

– Мне не нужны эти катетеры… целая чёртова коробка катетеров…

Дверь за медсестрой захлопывается. Лео несколько минут разглядывает меня, широко раскрыв глаза, но я сомневаюсь в том, что он способен сфокусироваться.