Не в этот раз, Судьба

Кицуне открыла было рот, чтобы ей отказать, но Жон ее опередил:

— Со мной всё в порядке, — сказал он. — Надолго это не затянется. Обещаю.

Некоторое время она смотрела на него, а затем вздохнула.

— У вас пять минут и ни секундой больше. И остальные должны покинуть помещение.

Эти самые остальные продолжили возмущаться, жаловаться на несправедливость и ворчать, но Кицуне была непреклонна. Жон сжал ладонь Блейк и улыбнулся едва скрывавшей свой страх Янг.

Он отлично знал, в чем именно тут было дело.

Янг до ужаса боялась того, что ее бросят. Специально, как это сделала, например, Рейвен, или в силу сложившихся обстоятельств, как вышло в случае Саммер. Разумеется, Жон не собирался никуда пропадать, и судя по ее улыбке, она всё это прекрасно понимала, но данный факт ничуть не мешал ей подсознательно испытывать некоторые опасения.

Кицуне выставила всех за дверь, затем повернулась к ним, одними губами произнесла "пять минут", после чего оставила их наедине.

Жон поморщился, приподнявшись и постаравшись устроиться поудобнее.

Нет, у него ничего не болело. Наверное, для чего-то подобного в его организме присутствовало чересчур много разнообразных препаратов. Просто тело утратило чувствительность и очень вяло реагировало на любые попытки им управлять.

На его плечи опустились мягкие ладони, помогая ему опереться на подложенную под спину подушку. Он не стал мешать Вайсс, потому что легко мог себе представить, насколько для нее было важно ему помочь.

— Итак... — протянул Жон. — О чем ты хотела поговорить?

— Мне нужно лично убедиться в том, что с тобой всё в порядке, — ответила она. — Я знаю, что ты наверняка разыграл целое представление перед остальными, да и передо мной тоже, а потому попрошу честно рассказать о твоем состоянии.

— Я вовсе не пытался сейчас лгать, Вайсс, — сказал Жон, прекрасно понимая, что данной фразой подтверждал наличие таких попыток в прошлом.

Судя по ее смеху, Вайсс тоже об этом подумала.

— Я чувствую себя... наверное, потрепанным. Боли нет, поскольку меня напичкали лекарствами, но мне известно о том, что тело находится далеко не в самом лучшем состоянии. Еще я испытываю небольшое головокружение и тошноту, но они постепенно проходят. Вот и всё. Честно.

Она прикоснулась к его руке и улыбнулась.

— Спасибо. Знаю, что не всегда была хорошей напарницей, но ты можешь поделиться со мной любой проблемой, и я попробую помочь тебе с ней. И пожалуйста, Жон. Не пытайся ничего от нас скрывать. Так ты лишь навредишь самому себе.

Он ощутил угрызения совести.

Разумеется, Вайсс была права. Бесконечные тайны действительно приносили его команде немало проблем.

В свою защиту Жон мог сказать, что гора Гленн должна была стать довольно простой миссией.

— Ладно, я буду сотрудничать, — вздохнул он. — Иначе Янг с Блейк наверняка взбесятся.

— А ты чего ожидал? Ни одна дочь не желает, чтобы ее отец занимался саморазрушением, — пожала плечами Вайсс, тут же нахмурившись и отведя от него взгляд, как будто подыскивала нужные слова. — Жон... тогда в поезде я видела... то, что ты сделал...

— Я не помню ничего из этого, — настороженно отозвался он, поскольку вряд ли Вайсс могла сейчас говорить о чем-то хорошем. — Что именно я сделал?

— Ты... — вздохнула она, снова посмотрев на него. — Ты там много кого убил, Жон.

Тот вновь почувствовал тошноту, начавшую быстро подниматься от желудка к горлу.

— Озпин сказал, что никто из наших не пострадал, — прошептал Жон. — Что ты меня вовремя остановила.

Вайсс надавила ему на плечи, не давая подняться.

— Да, остановила, — кивнула она. — Никому из студентов ты не навредил. Просто... в поезде находились члены Белого Клыка, и ты их всех перебил.

Члены Белого Клыка?..

Жон откинулся на подушку, ощутив огромное облегчение. Впрочем, прожило оно совсем недолго, поскольку направленный на него взгляд Вайсс заставил замереть, представив себе, как это выглядело со стороны.

Жон открыл было рот, но она его опередила:

— Всё оказалось как в порту. Блейк упоминала, что там ты тоже не проявлял ни малейшей жалости, но... до этой миссии я просто не понимала, что именно она имела в виду, — произнесла Вайсс, теребя кончик хвоста волос.

Этот жест говорил о том, что она очень сильно нервничала, хотя ее взгляд по-прежнему не отрывался от Жона.

— Мне кажется, что я должна тебя понять. В конце концов, это же Белый Клык. Но мне никогда не приходило в голову, что у кого-нибудь еще найдутся причины ненавидеть их больше, чем это делала я. И всё же мне бы не хотелось еще раз столкнуться с тем, что ты там устроил. Большинство их лиц застыло в ужасе... как будто они отчаялись спастись. Просто не могу себе представить, насколько же ты их презираешь.

Жон закрыл глаза.

Разве он их презирал? Ну, наверное, да.

Белый Клык всегда представлялся ему силой, работавшей вместе с Синдер ради своих извращенных целей.

Как именно препятствовали идее всеобщего равенства студенты Бикона? Разве они несли ответственность за проявляемый старшим поколением расизм? Здесь не имелось ни капли их вины... И они совсем не заслужили той участи, на которую их обрекли Адам и его выродки.