Не верь, не бойся, не проси

– Они из чего? – спросил Яр продавщицу.

– Эти… – Женщина лет сорока на вид, с пучком седеющих волос на затылке, провела рукой по левой половине стола. —Латунь. —Эти… —Она указала на другую часть. – Серебро.

– Серебряных на сколько будет?

Янка пристроилась к Яру сбоку и прошептала:

– Ты же не будешь грабить продавщицу?

Женщина зашевелила губами, считая, а потом, так и не досчитав, бросила наобум:

– Тридцать тыщ.

Яр достал деньги и молча положил на стол.

– В сумку убери, – бросил он Яне.

Та открыла, было, рот, чтобы что-то спросить, передумала, усмехнулась и, расстегнув молнию, ссыпала туда побрякушки. Потом, наплевав на зрителей, чмокнула Яра в щеку и потащила прочь, улыбаясь до ушей.

Домой они вернулись к вечеру. Ещё с Московского вокзала Яр позвонил Туку и коротко приказал: «Начинай».

Как будут доставлять товар, Янка не знала и не хотела знать.

Всю дорогу она продремала, положив голову Ярику на плечо, и проснулась только в Москве.

Уже сквозь сон она слышала, как входила проводница и спрашивала билеты. Ярик, видимо, показывал их, а потом проводница спросила:

– А это кто?

– Это моя девочка, – ответил Яр и пояснил: – Дочь.

ГЛАВА 13

Лето выдалось дождливым.

Яр по-прежнему почти не выходил из дома и даже за продуктами стал теперь посылать Янку, чем та и воспользовалась почти сразу. Помимо обычного списка, который они закупали всегда, она купила Яру два костюма, набор рубашек и галстуков.

Яр всё это принял равнодушно, но, к некоторому удивлению Янки, примерить всё-таки согласился.

– Ты помнишь, как на нас тот мужик в Питере смотрел? – спросила она.

Яр помнил и потому кивнул.

– Ты теперь не бандюган какой-то левый. Статус надо показывать, Яр. Иногда костюмом можно показать больше, чем стволом.

Яр усмехнулся: Янка говорила на удивление рассудительно.

Она порой вообще поражала Яра. Детское в Янке так тесно граничило с взрослым, что Яр не успевал уследить, где одно сменяется другим.

– Ты не слишком много вылезаешь? – спросил он всё-таки для порядка, хотя уже начал понимать, что препираться с Яной абсолютно бесполезно. На неё не действовали ни угрозы, ни побои – всё пружинило от гибкого молодого тела, оставляя в душе самого Яра лишь саднящее чувство недовольства собой.

– Я для тебя же лучше сделать хочу. – Янка уже распаковывала рубашки одну за другой. – И тачка, Яр… Ну это просто пиндец. У тебя «генералы» на джипах, а ты сам на этом… кабриолете.

Яр промолчал. Машину, и правда, уже можно было купить получше, но поскольку он никуда не выезжал, то и думать об этом не стал.

Костюмы он взялся мерить с единственной целью: хотел посмотреть на реакцию Янки. То, что у девчонки блестели глаза при взгляде на него, Яр видел отлично, и взгляды эти приятно щекотали самолюбие.

Костюмы Яне так понравились , что она тут же принялась их снимать, нашёптывая Яру в ухо:

– Прямо Аль-Капоне… Дай-ка я взгляну на твой ствол…

– А ты не торопишься? – Яр отстранил её и заглянул в глаза.

Янка пожала плечами и снова прижалась к нему.

Яр поддался и позволил раздеть себя, затащить в кровать и изнасиловать ртом, как умела это делать только Янка.

– Шлюха… – прошептал он, когда рот Янки в последний раз нанизался на его член, и сам с удивлением понял, что это слово уже изменило смысл. Янка была шлюхой. Но Яр гордился тем, что эта шлюха – именно его.

***

По делам Яр тоже больше не ездил. У него было какое-то подобие расписания: Вано приезжал по понедельникам, Тук – по средам, Толян – по пятницам. Вано привозил дань, Тук и Толик увозили. Сделки они заключали теперь сами, только спрашивая, кому что лучше продавать.

Когда приезжал Вано, Янка обычно сидела наверху, хотя тот никогда и ничего не говорил против неё, Яр почему-то не хотел, чтобы они виделись.

С Туком Янка общалась вполне нормально, хоть и не понимала этого человека совсем. Он был каким-то замкнутым и мрачным, и только один раз Яр, разболтавшись, рассказал то, о чём Янка догадывалась и так: они служили вместе втроём. Был ещё Пашка Тёмный, но он в дело не пошёл, и потому пришлось взять Толика, хотя тот появился в отряде только в последний год.

– У нас состав изменился за четыре года раз десять, – сказал Яр и закурил, погружаясь в воспоминания. —Я уже перестал их считать или запоминать по именам. Так вот, сегодня водку пьёшь, анекдоты травишь, смотришь – нормальный парень. А вечером – всё, труп. – Яр вздохнул. – Я устал, Янка. Говорят, война кого-то ломает, но это глупости. Война иссушает. Я ни к кому уже не привыкаю. Всё время такое чувство, что наутро человека уже не будет в живых. У меня есть Вано и Тук, и это всё. И Пашка был, но он предал теперь. Если с ними случится что-то, то других друзей у меня уже не будет. Зато про этих я знаю, что они думают так же про меня.

Он затянулся и какое-то время смотрел на огонь, а потом продолжил:

– Тук – он такой же. Он просто перестал считать людей за людей. У него мать и мы, вот и всё.

– А Вано? – спросила Янка.