Не верьте цифрам!

На фоне такого обвала экономики и рынков странно видеть, как руководители крупнейших в стране публичных компаний, даже те, которые были выставлены за дверь, получают непристойно (иначе это не назовешь) щедрые компенсационные пакеты, которые, учитывая острейшую нехватку капитала, необходимого этим институтам просто для выживания, выплачиваются нашим федеральным правительством, или, если точнее, нашими налогоплательщиками, или, если еще точнее, нами. Мейн-стрит [обычные люди, народ] спасает Уолл-стрит от последствий ее же бесчестного поведения – это кажется не совсем справедливым, не так ли?

Но необузданная жадность, захлестнувшая нашу финансовую систему и корпоративный мир, заходит гораздо дальше денег. Непонимание того, что есть достаточно, подрывает традиционные ценности нашего общества, ведет к тому, что своекорыстие и жадность вытесняют общественный интерес, профессия уступает место бизнесу (деньги против служения обществу) и служение себе берет верх над служением другим. Когда мы забываем, что такое достаточно, мы сбиваемся с пути в остальных сферах нашей жизни, слишком часто склоняемся перед алтарем преходящего и бессмысленного и перестаем ценить то, что нельзя подсчитать, но что на самом деле является вечным. Поскольку мы никак не противостоим этим заблуждениям, они ведут к деградации нашего национального характера и ценностей. Вот почему по большому счету все мы несем ответственность за то, что Америка сбилась с пути, за воцарившийся в нашем обществе культ богатства и разрушение наших моральных устоев.

Акт веры

Несостоятельность нашей финансовой системы проявляется в предательстве фундаментальных принципов, на которые опирается инвестирование, в предательстве нашей веры. Парадоксально, но десять лет назад в своей книге «Взаимные фонды с точки зрения здравого смысла: новые императивы для разумного инвестора» (1999 г.) я написал о том, что «инвестирование есть акт веры» и расшифровал это лаконичное утверждение следующим образом: 1) веры в то, что руководители наших компаний обеспечат генерирование высоких ставок доходности на наши инвестиции, 2) веры в то, что американская экономика и финансовые рынки будут столь же успешно развиваться и дальше, и 3) веры в то, что наши профессиональные инвестиционные менеджеры будут добросовестными управляющими активами, которые мы им доверяем.

Как мы теперь знаем, эту веру очень часто предавали. Слишком многие из наших корпоративных лидеров – сначала в печально известных Enron, WorldCom и им подобных, а сегодня в банковской и инвестиционно-банковской отрасли – утратили наше доверие в результате того, что ставили собственные корыстные интересы выше интересов своих акционеров/собственников. Наша экономика переживает самую глубокую рецессию со времен Великой депрессии. Наши фондовые рынки упали до уровней, которых мы не видели с 1996 г., сведя на нет заработанную почти за 12 лет доходность. (Оставим пока в стороне тот факт, что эта доходность в немалой степени была следствием «иррационального изобилия» и представляла собой «призрачный доход», фактически обреченный на исчезновение.) А наши профессиональные инвестиционные менеджеры, вместо того чтобы действовать как долгосрочные инвесторы – быть добросовестными управляющими нашими активами и действовать как благоразумные фидуциары в интересах инвесторов взаимных и пенсионных фондов, которым они обязаны служить, превратились в краткосрочных спекулянтов, биржевых трейдеров, ставящих свою выгоду выше выгоды своих клиентов.

Отцы кризиса

Вина за несостоятельность нашей капиталистической системы лежит на очень многих. И хотя, как говорится, «у победы тысяча отцов, а поражение – всегда сирота», у поражения, которое было нанесено инвесторам во время последнего разрушительного финансового кризиса, есть тысяча отцов: Федеральная резервная система, которая слишком долго сохраняла слишком низкие процентные ставки после обвала фондового рынка в 2000–2002 гг. и не сумела вовремя навести дисциплину в сфере ипотечного кредитования; наши банки и инвестиционные банки, которые создали и продали на триллионы долларов невероятно сложных и рискованных ипотечных ценных бумаг плюс еще на десятки триллионов долларов других производных инструментов (в основном кредитных дефолтных свопов). Они также повинны в сегодняшнем засилье всех этих токсичных деривативов, которые держатся на высоколевереджированных балансах наших компаний, иногда в пропорции 33 к 1 и даже больше. Только подумайте: снижение стоимости активов на незначительные 3 % съедает 100 % акционерного капитала.