Не возжелай мне зла

– А Деклан? – говорил он. – Неужели ты не хочешь, чтобы он узнал, какая его сестра счастливица?

– Конечно хочу. И Деклан, и Эйслинг, и все их детишки – это нормально. И папа тоже. Даже Финн с Дайармейдом пусть приезжают, если хотят, в чем я не очень уверена. Я не хочу, чтобы приезжала мать.

– Лив…

– Правда, Фил, я не хочу, чтобы она приезжала.

Мы лежали в кровати, отдыхали после объятий и поцелуев. С тех пор как я научилась расслабляться, мы с ним занимались любовью почти каждую ночь, и это очень нас сближало.

– Я еще слаба, не совсем оправилась, она это сразу заметит и, как только я потеряю бдительность, набросится на меня. Уж я-то ее знаю, поверь мне. Тем более я регистрирую брак не в церкви, а в простом бюро, это для нее прекрасный повод.

– Тебе бы самой неплохо избавиться от некоторых устаревших понятий.

– Я еще не совсем окрепла… Ты прав, конечно, от устаревших понятий надо избавляться, но только не для нее.

Торжественный день настал, я надела шелковое платье кремового цвета, изящные босоножки. После родов я снова похудела, чувствовала себя юной и беззаботной. Толстяк приготовил для меня партию конопляного печенья, но я сунула подарок подальше в шкаф, потому что не сомневалась, что день пройдет отлично и так и мне оно не понадобится. Боли обычно начинались, когда я много таскала Робби на руках, и замыкался порочный круг: боль вызывала напряжение в организме, а напряжение усиливало боль. Но сегодня сына будет носить Фил, и я смогу отдохнуть. Я добилась-таки своего, церемония планировалась тихая, мы ждали не более дюжины друзей. Я позвонила Деклану, мы поговорили, и он сказал, что с деньгами, да и со временем, у них сейчас туговато: недавно они получили ссуду, и Деклан с утра до вечера работал, чтобы превратить ферму в солидное предприятие. Было бы разумнее нам с Филом приехать к ним в гости на Рождество, они познакомятся, познакомятся и наши дети, собираясь по вечерам за одним столом.

В бюро регистрации мы явились в четверть одиннадцатого. Лейла, Арчи и маленький Марк уже ждали там. На Лейле, подружке невесты, было зеленое с золотом платье, которое сшила ей одна из золовок, и смуглое лицо ее смотрелось на этом фоне просто идеально. Церемонию устроили простенькую, но вполне приличную, и я была счастлива, что рядом со мной муж и ребенок, друзья. Мы даже что-то спели хором. Потом отправились в паб, где заранее сняли отдельный зал. Арчи с Филом несли детей, мы с Лейлой шли между ними, держали под руки наших мужей и разговаривали.

И вдруг я увидела мать. Она стояла на крыльце паба, прямая, как шомпол, с нескрываемым отвращением на лице.

– Что она здесь делает? – спросила я Фила.

– Честно говоря, Лив, я подумал, что для вас это лучший момент простить все друг другу и помириться.

– Меня не за что прощать, я ни в чем перед ней не виновата. – Я остановила Лейлу, и мужчины прошли вперед. – Ты знала, что Фил собирается это сделать?

– Бог свидетель, ни сном ни духом, – ответила она. – Я бы не позволила устроить тебе такую гадость. – Она казалась пораженной не меньше. – Хочешь, подойду к ней и попрошу, чтоб ушла? Хочешь?

– Нет, не надо. Я сама. А ты иди со всеми.

Я подождала, пока все зайдут внутрь, и только тогда подошла к матери.

– Что ты здесь делаешь?

– Хорошо же ты встречаешь собственную мать. – Она оглядела меня с головы до ног. – Что-то ты растолстела, Скарлетт. Это тебе не идет.

– Ты видела ребенка?

– Все делаешь шиворот-навыворот. Кто ж берет ребенка на свою свадьбу?

– Отец приехал?

– А зачем? – фыркнула она. – Разве свадьбу без венчания можно назвать настоящей?

Не думаю, что отец согласился бы с таким суждением; в глубине души я была уверена, что мать приехала лишь для того, чтобы сделать мне какую-нибудь пакость, но все же надеялась, что, увидев, как я счастлива, она растрогается и откажется от своих намерений.

– Мама, ты рада за меня?

– С какой это стати я должна за тебя радоваться?

– Но ведь все матери радуются за дочерей, когда видят, что у них хороший муж и ребенок, что они счастливы. А я к тому же выучилась, стала врачом.

– За кого ты меня принимаешь? – отрезала она, пронзая меня насквозь сердитым взглядом. – Ты дура, набитая дура! А ведь могла стать человеком, могла!

– Я стала человеком, и сегодня у меня свадьба, я вышла замуж!

– Финуала была права, когда говорила, что из тебя не выйдет толку.

– Господи! – закричала я. – Да мне наплевать, что там говорила твоя чертова Финуала!

– Не упоминай имя Господа всуе, Скарлет Оливия Нотон! – заорала мать и яростно перекрестилась; на руке у нее болтались четки. – Не смей опошлять Бога, как опошлила себя.

– Уже больше часа я не Нотон, а именем Скарлетт меня много лет никто не называет, – сказала я с чувством, по спине поползли мурашки. – Уходи отсюда. Немедленно уходи. Тебе здесь делать нечего.

– Чего ради я сюда притащилась, проделала такой путь? Не собираюсь никуда уходить, меня твой муж пригласил.

– Тогда уйду я!