Не злите Броню

Костя был партнером хозяина небольшой сети точек автосервиса. До одиннадцати часов он спокойно занимался вопросами снабжения точек всяким автомобильным товаром, а потом вспомнил, что в двенадцать дети собирались выехать в Жуковку. Выехать они должны были от Куликовых. «Не ехать же мне их провожать», усмехнулся он и вытащил отчет о расходах их самой проблемной точки. Он придвинул отчет поближе и представил себе, как Владик то и дело подбегает к окну в Бронькиной комнате, злясь, что он не идет, и ворчит что-нибудь, вроде: «Он только на пельмени приходит».

– Глупости какие, – разозлился сам на себя Костя, вставая из-за стола. – Хоть отдохну от них, наконец, – строго сказал он сам себе, спускаясь с крыльца. – И уж провожать их ни за что не поеду, – упрямо повторил он, заводя машину.

Владик действительно высматривал Костю в окно и сердито ворчал. Ребята очень сдружились с ним за то время, что Костя провожал их в школу. Бронька к окну из принципа не подходил, заявив, что ему все равно.

– Едет! Вроде его машина, – крикнул Владик, в очередной раз выглянув в окно.

– Наконец-то, – воскликнул Броня, и они с Владиком выскочили из квартиры и помчались вниз по лестнице. За ними понесся Рики, ахая по дороге, и с последним «Ах!» с грохотом распахнул лбом входную дверь.

– Ну, Рики, – удивился Костя. – Такой маленький, а шуму от тебя…

– Ну Костя, – упрекнул Броня. – Ты чего как поздно! Даже чаю попить не успеем.

– Ничего, – успокоил Костя. – Я к вам на дачу чай пить приеду.

– Правда? – обрадовался Владик. – Ты смотри скорее приезжай, – требовательно сказал он.

Костя пожал плечами и сказал себе, что ни за что не поедет: на работе накопилась куча дел из-за всех этих встречаний-провожаний. Хотя – Саша говорил, что Натуся печет хорошие пироги, а суббота у него, кажется, свободна.

Увидев Костю, Саша обрадовался.

– Привет! Ты с нами до дачи поедешь?

Костя вздохнул:

– Хотелось бы, конечно. Но у меня работы невпроворот.

Пока Костя помогал Саше грузить многочисленные сумки в две машины, и пересчитывать детей, он торопливо рассказал о вчерашнем происшествии.

– Не бери в голову, – успокоил Саша. – Сама она не появится. Разве что ее найдет бравый лейтенант Гаврицков.

– А вдруг?

– Ну, если что, сразу звони. А лучше – приезжай.

Дождались Клеопатру Апполинариевну. В своих фиолетовых брюках – в тон волосам, – она была неотразима. Она широко улыбнулась Косте и крикнула на прощание:

– Если я понадоблюсь милиции – скажи им, где меня искать. Валерочка, почему мы не едем?

Валерий Павлович с трудом оторвал от нее изумленный взгляд и завел мотор. Бронька на заднем сиденье толкнул локтем Владика и подмигнул.

– Видал? Кажется, Клео сама взялась за дело.

– Тогда я спокоен, – кивнул Владик, и они захохотали.

Когда приехали в деревню, моросил нудный мелкий дождь. Янку мама обернула в полиэтиленовую скатерть и бегом отвела в дом. Все остальные торопливо перетащили вещи в дом и затопили огромную голландскую печь в гостиной. Печь, покрытая изразцами с глазурью, осталась со времен тети Асиного – а также Катюшиного и Алиного – прадеда. Видимо, прадед выбрал в свое время хорошего печника, поскольку печь до сих пор исправно тянула и грела.

Янка с восторгом уселась на пол напротив печки и уставилась в огонь. Старшие дети, побежали показывать Диме те тайны старого дома, которые он еще не успел увидеть.

– А вот видите ящичек? – звенел голос Владика сначала в гостиной, а потом в комнате, в которой летом жила Ирка. – И вот ящичек. Вот я сюда нажимаю, и отсюда выскакивает…

– Погоди, Владька, дай я объясню. Тут такая пружинка, а тут запорчик… – перебивал его солидный голос Броньки.

Дима прекрасно понимал устройство потайного ящичка, но он делал вид, что с интересом выслушивает пояснения детей.

– Надо же, запорчик, – поддакивал он, и думал про себя, что дед правильно завещал дом именно Асе – старшей из всех сестер. У нее было больше свободного времени, чем у остальных, чтобы следить за домом. Кроме того, будучи старшей, она по-матерински заботилась об остальных сестрах, которые чувствовали себя в нем, как дома.

Иринка показывала папе, где она нашла дневник некоей Иринушки – сестры тети Асиной бабушки, жених которой погиб во время гражданской войны. Тетя Ася уже готовила к изданию этот дневник вместе с перепиской между Иринушкой и Алексеем – щемящую историю трогательной любви, растоптанной беспощадной поступью революции и гражданской войны.

Дождь все моросил за окном. Голые черные ветки старых лип в саду жалобно раскачивались. Серая холодная пелена зловеще заглядывала в дом. Но тем веселее казался огонь, гудящий в печке, ярче – свет, который пришлось включить днем. Звон посуды, доносящийся с кухни, и уютные голоса взрослых наполнили Янкину душу покоем, и она уснула прямо на полу у печки. Ей казалось, что дом убаюкал ее, и что тепло идет не от печки, а от самих стен.

Когда она проснулась – уже лежа на диване, заботливо укрытая пледом, – из комнаты доносились тихие голоса Ирки и Брони.