Небесный шкипер

Тем хуже была побудка. За пару часов, что пленник провел во сне, его тело не успело отдохнуть, и стоило бедолаге открыть глаза, как на него вновь накатила боль. Болели ребра, в голове вновь начали стучать неугомонные молоточки, болело избитое при падении шлюпки тело, стонали уставшие мышцы… Но пленителям не было до этого никакого дела. По крайней мере, именно так казалось мужчине во время допроса, который вел какой-то мальчишка. Мальчишка, воспринимать которого пришлось со всей серьезностью. И отвечать на его вопросы мужчине тоже пришлось весьма обстоятельно и не виляя… почти не виляя. Как оказалось, прямую ложь допрашивавший его юнец чуть ли не нюхом чуял. А еще он довольно убедительно доказал, что врать ему чревато неприятностями… учитывая же, что мужчине хватало уже имеющихся повреждений, чтобы не испытывать недостатка в болевых ощущениях, по недолгом размышлении он пошел навстречу юному шкиперу яхты «Морай». Да-да, пленник был весьма удивлен, когда понял, что ошибся в определении пленивших его личностей.

Зато по окончании беседы-допроса его ранами занялась некая рыжая или почти рыжая девица… С определением цветов у пленника после удара головой о подволок во время падения шлюпки творилась какая-то ерунда, и помочь с ее решением эта девчонка не смогла, хотя с остальными ранениями и ушибами справилась довольно уверенно. И до своей каюты пленник добрался уже в куда более приподнятом настроении, которое поднялось еще выше, когда он увидел застеленную чистым постельным бельем койку, лежащую на ней новенькую матросскую робу, нарочито распахнутую дверь санузла и накрытый теплосберегающим колпаком поднос с едой на столе.

— Все как обещал шкипер. Будешь себя хорошо вести — будешь жить. Начнешь делать глупости — прогуляешься в открытый люк трюма с третьего горизонта, — прокомментировал его конвоир, сменивший высотный костюм на матросскую робу, но от этого не став выглядеть хоть чуточку менее угрожающе.

Пленник послушно кивнул. Спорить с этим громилой он был не намерен. Да и зачем? Прежде чем пытаться как-то изменить ситуацию, нужно хоть чуть-чуть прийти в себя… чтобы хотя бы ребра немного поджили. А до тех пор любая попытка побега будет выглядеть изощренным способом самоубийства, не больше.

— Иди в душ, как разденешься, обноски свои выкинь сюда. Наставления медика помнишь? Повязки не мочить, голову под горячую воду не совать. И не косись так на стол, никуда твоя еда не сбежит. Ну, что застыл? Шагай давай… зелень каботажная.

Разговорить нашего пленника оказалось куда проще, чем я рассчитывал. Несколько ударов электрическим током вкупе с демонстрацией чутья на ложь, обеспеченного Ветром и Водой, поработавшими в качестве эрзац-полиграфа, не очень точного, но вполне достаточного, чтобы впечатлить незнакомого со стихийными техниками человека, — и он готов к конструктивному диалогу. Нет, думаю, если бы наш пленник чувствовал себя получше, то возиться с ним пришлось бы куда дольше. Да что там, он и в своем нынешнем состоянии все же не был до конца откровенен и, несмотря на явно терзавшую его головную боль, умело лавировал, выдавая лишь ту информацию, которую не мог скрыть умолчанием. Умный мужик этот Герберт. Не слишком сильный, не очень стойкий, но очень умный.

— Я вот думаю, а что бы ты стал делать, если бы в шлюпке оказался весь экипаж «акулы», а «Феникс» посчитал бы нашу наводку ловушкой? — протянула Алена, отвлекая меня от размышлений.

Я вздрогнул и, оглядевшись по сторонам, наткнулся на скрестившиеся на мне взгляды команды, в ожидании ответа даже прекратившей орудовать ложками.

— А какие варианты возможны с пиратами? Перестрелял бы к чертям, и дело с концом, — буркнул я.

— Ты в этом был уверен еще до того, как допросил пленника, или это результат вашего разговора? — уточнил Алексей.

— Ты же видел обстрел деревни, так чего спрашиваешь? — пожал плечами я, и за столом кают-компании вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком столовых приборов.

Может быть, Алексей и хотел бы напомнить о «ювелирной» точности этого обстрела, но он промолчал. Зато вместо него заговорил Федор, пусть и не сразу. Самый неугомонный из братьев все же не смог сдержать любопытства:

— А что тебе рассказал пленник?