Небо для Баккена (СИ)

Герда знала, что Мергрит стара. Если верить Ингрид, то лесная отшельница родилась еще до прихода ледника. Но голос, ответивший из-за двери, был если не юным, то и не старческим – звучным, сильным. Да и женщина, вынырнувшая на крыльцо из сумрака дома, вовсе не походила на сгорбленную высохшую каргу, какой только и может быть колдунья, чьи глаза видели, как, с неторопливой неизбежностью поглощая свободную и живую прежде землю, подступает ледник. Налитая молодка, вся румяная, золотистая, такая пройдет, притоптывая каблучками, да оглянется, словно невзначай, через круглое плечо, да сверкнет живыми сапфировыми глазами, да улыбнется белозубо – так вся улица зайдется единым восхищенным мужским вздохом: «Хороша, ведьма!»

Мергрит стояла, сложив руки, и на фоне белого передника хорошо видны были странные пестрые перчатки, оставляющие открытыми кончики пальцев. Нет, не перчатки, а множество тонких нитяных колечек, надетых, похоже, в несколько слоев. Они скрывали пальцы, ладони женщины, вились на запястьях уже в виде браслетов. Ведьмы заплетают в такие время, сберегая впрок, словно рачительные хозяйки всяческие варенья и соленья. У Флорансы, светлая ей память, тоже были такие, позволяющие ей сохранять молодость и красоту, но значительно меньше. А Ингрид колечки времени не носила вовсе.

– Что привезла? – Мергрит оценивающим взглядом окинула свертки и кули. – Вот это хорошо. И это… Зимовать можно. А это кто? – Лесная жительница посмотрела на Герду так же, как и на привезенные из храма припасы.

– Ученица к тебе, если примешь. Орм велел.

– Ишь, скрипит еще, пенек старый… Что Орм задумал, и звезды не поймут. А вот тебе, девочка, зачем это надо? Хотя нет, молчи, чего время терять, сама после пойму. Ступай в дом.

Мергрит посторонилась, еще и рукой указала, как будто на поляне, кроме ее жилища, были еще какие-то дома.

Сделав шаг, Герда робко оглянулась на Ингрид, но беловолосая великанша не двинулась с места.

– Ступай, ступай, пока зовет, не передумала, – замахала она руками на Герду. – Мергрит гостей редко привечает.

Внутри дома лесной ведьмы было сумрачно, нежило, словно хозяйка вышла не несколько минут назад, а по крайней мере день не была дома. Ни зажженных горючих кристаллов на столе, ни огня в прогоревшей печке. Только вился над золой слабый полупрозрачный дымок.

Что-то тонкое, легкое коснулось лица Герды. Сперва в свете, идущем из маленького, в две ладони окошка, показалось, что это рваная, истлевшая до дыр ткань. Потом разглядела – с потолка свисала сплетенная из нитяных колечек цепочка. Таких в доме было множество: украшали стены, вились вокруг стрехи, лежали на столе и на лавке.

– Надолго хватит, – сказала вошедшая в комнату Мергрит. Наклонившись, перетащила через порог мешок со снедью. – Ингрид в храм уехала. Когда время придет, вернется, тебя заберет. Ты сейчас ступай, снега набери, потом печь затопи, стряпать будешь. Теперь как-то жить надо.

Три дня прожила Герда у Мергрит. Готовила, убирала, всячески хлопотала по хозяйству. Делала то, что говорила лесная ведьма, но казалось, что старается для себя.

Мергрит целыми днями сидела у окна, почти неподвижная, только пальцы небрежно свивали новые цепочки из нитяных колечек. Ела то, что готовила и подавала Герда, не хвалила, но и не кривилась.

По ночам спала, как бревно. Герда все подглядывала из-под одеяла, ждала, когда древняя ведьма встанет с постели, выйдет на крыльцо и начнет скликать зверей лесных, птиц небесных, советоваться с быстрыми ветрами и ясными звездами. Ничего подобного не происходило.

Просыпалась Мергрит за полдень, гораздо позже Герды, и сразу снова садилась к окну со своим странным занятием.

На третий день, ближе к вечеру, ведьма вдруг заволновалась. Расхаживала из угла в угол, обхватив себя за плечи оплетенными нитяными колечками руками, и все смотрела в окно, словно ожидала чьего-то появления с важной вестью или некоего знака. Когда же круглый лик луны высунулся из-за замерзших елок, выволокла из угла большой закопченный котел и велела Герде наполнить его снегом, а потом поставить в печь и следить, чтобы талая вода нагрелась, но ни в коем случае не закипела.

Герда думала, что лесная ведьма собирается затеять мытье или постирушку, но Мергрит готовилась к другому.

– Иди сюда, – пригласила она, вытащив котел на середину комнаты. – Садись. Волосы распусти. Гадать тебе буду. Смотри.

Следуя примеру Мергрит, Герда склонилась над котлом. Длинная прядь, скользнув с плеча, упала на воду. Прикосновение это было совсем легким, но от него, будто от брошенного камня, пошли круги. Герда хотела поправить волосы, но Мергрит шлепнула ее по руке:

– Не трогай! Будущее знать хочешь? Смотри. Слушай. Замуж один раз выйдешь. Про детей – что ведьме говорить.

Касающаяся воды прядь намокла, странно отяжелела, тянула голову вниз. Круги по воде шли так плотно, что уже не разглядеть было дно котла.

– Что еще знать хотела? Ты – вода, вездесуща, тебе преград нет! В любую щель проникнешь, по солнечным лучам туманом на небо уйдешь, снегом на землю вернешься.