Небо покоряется смелым

Борис Краснорутский: «Прямо скажем, неудача Валерия оказалась для меня полной неожиданностью. Тренировочные полеты он выполнил просто блестяще, техника работала как часы. Немаловажно и то, что наши соперники следили за тренировочными полетами Валерия с такими хмурыми… нет, не хмурыми, скорее, с такими каменными лицами, а под этими масками угадывалось и раздражение, и волнение, что я тогда подумал: именно они не смогут ровно «летать» в официальном зачете. Я был совершенно уверен, что волноваться будут они, а не мы. А случилось все наоборот…»

Перед второй попыткой поднялся сильный ветер. Участники встали перед вопросом: выступать ли во второй попытке или же пропустить ее, подождать, пока утихнет ветер, и там уже пойти ва-банк в третьем подходе. Ежи Островский, выступавший с моделью-копией американского истребителя «Лайтнинг», кстати, строил он ее целых четыре года, отказался «лететь».

Что ж, спортсменов, не решившихся на рискованный шаг, в какой-то степени можно понять: лучше пропустить попытку, чем разбить модель при таком шквальном ветре. Крамаренко же принял решение «лететь» немедленно. В те мгновения он даже не думал о том, что можно разбить модель. Точнее, он не хотел думать об этом, так как просто не допускал самой возможности аварии. Подсознательно он понимал, что удачная попытка, выполненная при сильном ветре, это лишний козырь в борьбе с Островским.

Заработали двигатели, и Крамаренко стал осторожно подводить модель к судьям: он обязан сделать остановку и лишь получив разрешение главного арбитра имеет право приступить к выполнению полета. «Смотрю, — вспоминает Валерий, — ветер ка-ак навалился на несущие плоскости, ну просто придавил их к земле. Вот это номер так номер, думаю, а что же будет в воздухе?»

Но опасность подстерегала его с другой стороны. Крамаренко разогнал модель по дорожке, дернул за тросик, выпускающий закрылки, и посмотрел на Краснорутского: по договоренности тот должен просигнализировать, что команда сработала. Борис подал условный знак. Но пот заливает Валерию глаза, он следит за моделью, думает о ветре… Короче говоря, Крамаренко «прозевал» подтверждающий сигнал и, считая, что закрылки не выпущены, вторично дернул за тросик. И вдруг к его неописуемому изумлению модель, несшаяся по дорожке со стартовой скоростью, с ревущими двигателями, (по второй команде Валерий убрал шасси), осела, прижалась к асфальту.

Крамаренко похолодел. Надо было принимать решение: или продолжать «полет», заранее зная, что оценка будет снижена за допущенную ошибку, или же прервать попытку и ждать третьего захода, решающего. Валерий метнул взгляд туда, где должен был стоять Борис: подняв вертикально ладонь правой руки, тот выразительно показывал, что надо продолжать соревнование…

После этого полета Крамаренко вышел вперед. Все должно было решиться в третьей попытке.

По жеребьевке советскому экипажу выпало стартовать раньше польских моделистов. К этому времени всем стало ясно, что именно дуэль между Крамаренко и Островским назовет имя нового чемпиона мира.

Борис Краснорутский: «Роль механика на старте в данном классе моделей очень незначительна, и я практически оказался наблюдателем. Запустив движки, мне оставалось только смотреть и переживать…»

Валерий Крамаренко: «И вновь меня охватило волнение. Ну не могу ничего с собой поделать и все тут. Борис стоит рядом, что-то говорит, смеется, наверное, успокаивает, по плечу похлопывает. А у меня одна мысль в голове: заведутся двигатели или нет, заведутся или нет… И, представьте себе, как только услышал их ровный гул, все напряжение как рукой сняло. Успокоился окончательно, словно не на чемпионате мира выступаю, а разминаюсь на очередной тренировке…»

Он слегка поднял обороты, самолет продвинулся вперед на полтора-два метра, замер в предстартовом ожидании, наконец взревели на полную мощность моторы и Ан-28 в полете. Демонстрация модели длится около семи минут. За это время самолет совершил десять зачетных кругов, выполнив по ходу ряд эволюций. Модель замечательно держалась в воздухе, выпускалось и убиралось шасси, пилот демонстрировал работу закрылков.

Гром аплодисментов раздался в тот момент, когда из самолета «выпрыгнули» три парашютиста и под красными куполами плавно приземлились на поле кордодрома. Остальные участники, как и предполагал Краснорутский, выполняли бомбометание.

Победа близка. Крамаренко уменьшил обороты — самолет пошел на посадку. Плавно работая тормозами, Валерий на мгновение остановил модель, а через секунду она уже вновь неслась по кругу. (Эта эволюция называется конвейером.) Еще один круг над кордодромом, вновь уменьшены обороты двигателей, до земли — не более метра, последние секунды в воздухе и, мигая проблесковыми маячками, самолет совершил посадку.