Неизбежный финал

— Отважный, говоря откровенно, я предполагал тебя наказать… Ты уже давно должен был явиться в штаб… Но благодаря «подарку», — он показывает на пакет, — так и быть, прощаю. — И говорит улыбаясь: — Полковник Василиу просил передать тебе благодарность.

Хотя я и в штатском, но по привычке вытягиваюсь.

— Ты поел? — неожиданно спрашивает меня капитан, как будто бы это проблема номер один в операции «Стежар».

— Это имеет значение?

— Имеет… Пока я буду беседовать с майором, которому ты проломил голову, сбегай-ка в офицерскую столовую и перекуси: эта августовская ночь будет для нас не только длинной, но и бурной… Тебе предстоит большая работа.

— Операция «Унде»?

Деметриад снова берет в руки документ и машет им как вещественным доказательством.

— Не исключено, что будут внесены изменения… Но сперва беги в столовую…

Я не двигаюсь с места. Удивленный моей нерасторопностью, начальник задает вопрос по существу:

— Что с тобой, Бану?

— Прошу вас, господин капитан, если можно, скажите и мне, какова ситуация. Вы знаете, у меня было назначено свидание с Маргаретой… — Я прикусываю язык. Что это меня стукнуло? Неужели Маргарета — веский аргумент в военной обстановке? Внезапно я чувствую себя ужасно одиноким и бормочу: — Прошу вас, простите меня! — Я берусь за ручку двери и собираюсь выйти.

— Лейтенант, — останавливает меня капитан. — Ты меня о чем-то просил. Куда ты уходишь?

— Я подумал, что позволил себе слишком много.

Капитан Деметриад смотрит на меня веселыми, счастливыми глазами:

— Пробил час Ч. Сегодня после полудня во дворце были арестованы Ион и Михай Антонеску… Разрыв с третьим рейхом отныне стал фактом. По плану операции «Стежар» армия получила приказ атаковать и разоружить немецкие военные части.

Невольно перед моим мысленным взором возникает фигура таксиста. Он все время смеялся надо мной, сколько раз ссылался на какую-то табачницу.

— У тебя еще есть вопросы, лейтенант?

— Вы разрешите мне позвонить моей невесте?

— Очень сожалею, но… Только после десяти, когда его величество прочтет по радио коммюнике государственной важности…

— Вас понял!

Я выхожу и направляюсь в столовую, хотя гораздо охотнее остался бы в кабинете начальника, чтобы присутствовать при допросе майора фон Блетца. Может, я узнал бы, почему, имея такой важный пакет, он не воспользовался служебной машиной. Почему предпочел такси, ведь, слава богу, в миссии полным-полно машин. Послушал бы я, какова его версия происшествия, как он объясняет рану на голове.

В столовой сажусь за стол, заказываю кофе и снова погружаюсь в размышления. Более чем уверен, что Марго к этому времени уже послала меня ко всем чертям и обещает, что с этой минуты между нами все кончено раз и навсегда. Откуда ей знать, что в то время, когда я должен был обнять ее в танце, я сидел в машине с дулом пистолета у затылка? Откуда ей знать, что линия фронта уже не в трехстах километрах от Бухареста, а в городе и предместьях? Что фронт отныне повернут против немцев?..

Столовая почти пуста. Я лениво потягиваю кофе, а в голове у меня путаный клубок мыслей. Я упрекаю себя, что покинул храброго водителя, не спросив его имени и адреса, чтобы, когда война кончится, выпить цуйки в память о нашем чудесном приключении…

А еще считаю себя сообразительным!.. Уж чего-чего, а сообразительности-то как раз и не хватило. По крайней мере, спросить бы, как его зовут…

События тогда развивались так стремительно, что я даже не успел узнать, каким образом этот фон Блетц очутился на заднем сиденье нашего «бьюика». Почему они не поехали без меня? Имеет ли это значение теперь, когда и майор фон Блетц, и пакет с грифом «Совершенно секретно» находятся в руках капитана Деметриада? Это, наверное, смешно, но я, решительно допив кофе, вдруг прихожу к заключению, что имеет. Почему? Да очень просто. Майор фон Блетц профессионал, а вел себя как зеленый новичок. Будь я на его месте… Додумать свою мысль до конца я не успеваю, потому что с порога столовой раздается:

— Господин лейтенант Бану, к господину капитану!

Оглядываюсь через плечо на дверь и вижу там лейтенанта Нэстасе из отдела связи. Либо он принял что-то подкрепляющее, либо бежал, так как щеки его пылают.

— Что с тобой? — опрашиваю я на ходу. — Выпил? Температура? Горишь?

— Горю… от радости… Ты разве не слышал, нет? Немцам капут… Мир, понимаешь?

— Ты как будто не военный. Откуда ты взял, что мир, если для нас-то война только начинается? — Сказав это, добавляю с дурацким высокомерием: — По этому вопросу капитан Деметриад меня и вызывает.

Нэстасе, однако, тут же ставит меня на место ироническим замечанием:

— Да уж без такого стратега, как ты, штаб Бухарестского гарнизона не знает, как и выпутаться!

— А вот и не знает!