Неизвестная жизнь ученых

Но Менделеев не забывал и об основной цели своей поездки. Однако, как он ни пытался поговорить с коллегами о пироксилине, это ему не удалось. Единственное, что он смог выяснить, так это место, где его изготавливают. И Менделееву пришлось стать промышленным шпионом.

На следующий день Дмитрий Иванович отправился в путешествие по стране. И маршрут он выбрал такой, чтобы побывать в нужном для него городе, а также чтобы поезд там долго задержался. Безусловно, ученый не мог сойти с поезда и отправиться на завод, чтобы собрать необходимую информацию, поскольку опасался, что за ним будут следить. И тогда Дмитрий Иванович прошелся по перрону, в привокзальном киоске приобрел несколько газет, а потом вернулся в вагон и стал их внимательно просматривать.

Дело в том, что тогда в местных газетах публиковали расписание движения пассажирских и товарных поездов. Поэтому, подсчитав, какое количество в течение недели в город приходит составов с древесной, а сколько – с азотной кислотой, Дмитрий Иванович смог вычислить, что пироксилин должен состоять из 12,5 процента азота. А уже опираясь на эти данные, Менделеев и Чельцов получили отечественный пироксилиновый порох, названный ими пироколлодием. Причем по своим боевым параметрам он не уступал французскому. Потом, когда началась Первая мировая война, французы раскрыли секрет своего пироксилинового пороха: в нем содержалось 12,3 процента азота.

Советский агент – Брода

Агент советской разведки Энгельберт Брода родился в 1910 году в Австрии в семье адвоката. Он окончил Венский университет, где осваивал курс физических наук. А в 1938 году, после аннексии Австрии Германией, Брода переехал в Англию. Местным властям он заявил, что является студентом-физиком и планирует продолжить обучение в Бристоле. Хотя, вероятнее всего, он бежал от нацистов, которые дважды арестовывали его в Берлине. И, судя по некоторым данным, он еще в 1931 году стал курьером советской разведки.

И хотя МИ5 тщательно следила за Бродой, прослушивала его телефонные разговоры и перлюстрировала письма, но доказать его связь с коммунистами не смогла. Поэтому в 1941 году в руководстве Великобритании посчитали, что столь талантливого ученого следует привлечь к серьезному делу, и ему поступило предложение работать в Кавендишской лаборатории над атомными реакторами и контролируемой цепной реакцией, то есть над ядерным оружием. А спустя год Брода послал в Москву свое первое донесение. В декабре 1942 года советский резидент доложил, что «Эрик» (агентурная кличка Броды) полностью информирован о разработках в Британии и США.

Работая в Кембридже, Брода получил доступ к ядерным секретам не только Великобритании, но и США. И большинство из них он отправил в Россию, в том числе и чертежи одного из первых атомных реакторов, который использовался в американском проекте «Манхэттен», а также документы по ядерной программе США. Об этом свидетельствуют документы MИ5 и КГБ.

В 1942–1945 годах Брода трижды в неделю ездил в Лондон. И если он собирался сообщить агенту КГБ, что готов с ним встретиться, тогда делал отметку в телефонном справочнике, находившемся в общественной телефонной будке. Причем «Эрик» работал бесплатно. Так, когда агент советской разведки предложил ему деньги за информацию, Брода обиделся, заявив, что работает за идею…

Когда в 1948 году Брода заподозрил, что может быть раскрыт, он вернулся в Австрию, где оставшуюся жизнь работал в Венском университете. Предполагается, что шпионская деятельность Броды помогла Советскому Союзу в 1949 году осуществить ядерные испытания.

«Советские источники в Англии первыми снабдили Москву разведданными об атомных разработках. Среди этих материалов были ценные и сверхсекретные документы, которые послужили отправной точкой для закладки основ и организации работ над задачей атомной энергии в нашей стране», – сказано в служебной записке Павла Фитина, который с 1939 по 1946 год возглавлял внешнюю разведку органов госбезопасности СССР.

Нильс Бор и советская разведка

В некоторых публикациях иногда встречаются намеки и даже утверждение, что якобы Нильс Бор являлся агентом советской разведки и снабжал Москву сведениями о работах по созданию атомного оружия, которые велись в США и Англии. Безусловно, эти утверждения, мягко говоря, голословны и бездоказательны.

Тем не менее кратковременные контакты с советской разведкой у датского физика появились, когда к нему обратились за консультацией. По крайней мере две встречи у Бора с представителями Москвы состоялись. Не исключено, что он даже не подозревал, что они направлены советской разведкой.