Нехорошая квартира

– Это же я! Гена Бабаев! Неужто не узнаешь?! – воскликнул капитан. Звякнула цепочка, и дверь со скрипом отворилась. Врач-психиатр выглядел паршиво: спутанная борода, шальные глаза, опухшее лицо, трясущиеся руки с нестрижеными ногтями... Довершали картину мятые трусы до колен.

– Заходи! – неуклюже посторонившись, пригласил он.

Перешагнув порог, Бабаев сразу окунулся в густой смешанный «аромат» водочного перегара, табачного дыма, пыли и грязных носков. Повсюду валялись пустые бутылки. Судя по всему, господин Красавцев пребывал в тяжелом запое.

– Садись, – махнул рукой он, тяжело плюхнувшись на искомканную постель и вытаскивая из-под подушки бутылку вина. Капитан осторожно опустился на стул. Не теряя даром времени, психиатр сорвал пробку и жадно припал к горлышку. Кадык Красавцева судорожно дергался при каждом глотке.

– С чем пожаловал? – ополовинив бутылку, равнодушно спросил он. Геннадий с минуту колебался. Непотребный вид психиатра его шокировал. Евгений Аркадьевич между тем допил вино, прикурил сигарету, сделал несколько торопливых затяжек и неожиданно ойкнул, уставившись куда-то в угол.

– Опять дразнятся, паразиты! – пробормотал он.

– Кто?! – удивился Бабаев.

– Белые карлики! Заколебали, мать их!!! Видишь вон того, с кривым носом, который по обоям ползает?! – Дрожащий, пожелтевший от никотина палец указал на стену.

Капитан невольно глянул туда, однако ничего не увидел. «Вот те раз! – содрогаясь от едва сдерживаемого смеха, подумал он. – Называется, сходил на прием! Лекарь-то наш сам шизик! Умора!!!»

Красавцев побагровел от гнева, широко размахнулся и запустил в угол пустой бутылкой.

– Изничтожу, блин! – заорал психиатр. – Будете знать, козлы, как на нервы мне действовать!

– Я, пожалуй, пойду, – приподнялся со стула Бабаев. – Дел невпроворот!

В глазах Евгения Аркадьевича вспыхнули безумные огоньки.

– Я понял, в чем дело, – медленно, с расстановкой произнес он. – Ты с ними заодно. Пре-едатель!!!

Геннадий ощутил противный холодок в низу живота. «Во влип! – трусливо подумал капитан. – Такой запросто пришить может!» Страх добавил ему сообразительности.

– Ты что, ты что, Женя! – скороговоркой зачастил он. – Я ж просто хотел прикупить пару пузырей, выпить со старым другом! Давно ведь не виделись!!!

Взгляд психиатра смягчился.

– Иди, раз так! – милостиво разрешил он. – Только не задерживайся.

Не заставляя себя упрашивать, Бабаев пулей вылетел на лестницу. Из квартиры неслись вопли Красавцева, возобновившего войну с белыми карликами.

– А ну полезай в духовку, твою душу мать!!! А ты куда в моих тапочках пошел?!

* * *

– Нужно срочно делать ремонт, – заявила за ужином Вероника. – Вся квартира пропитана трупным запахом.

– Что-о-о?! – опешил Геннадий.

– Мертвечиной воняет, – с трудом выдавила жена, закрыла ладонями рот и бросилась в туалет.

– У Верочки токсикоз, – холодно пояснила Людмила Петровна, – она беременна, а ты... ты...

– Что я?! – обозлился Геннадий.

– Мог бы подумать о ремонте! – теща приняла оскорбленный вид. – У нее в комнате действительно стоит весьма неприятный запах, да и в моей...

– Значит, ты, мамаша, тоже беременна?! – съехидничал Бабаев. – Вот так сюрприз. У моей жены сестренка будет!

– Хам! – Резко поднявшись из-за стола, Людмила Петровна ушла на кухню. Оставшись в одиночестве, капитан расхохотался.

– Старая ведьма беременна, – веселился он, хлопая себя по ляжкам. – Ой не могу! Гы-гы-гы! Подзалетела!!!

– Ты тоже, – прозвучал в голове низкий, загробный голос.

– А?!! – встрепенулся Бабаев, мгновенно покрываясь пупырышками озноба.

– Если она беременна, то ты тоже, – терпеливо повторил голос. – Понюхай!

Геннадий машинально втянул ноздрями воздух и поперхнулся. В комнате ощущался тяжелый сладковатый запах разлагающейся плоти...

* * *

За окном постепенно сгущались сумерки. Во дворе лениво переругивались нетрезвые мужские голоса. Под потолком нудно зудели комары. Приняв солидную дозу транквилизаторов, Бабаев более-менее успокоился и теперь осмысливал происходящее. Убежденный атеист, он пытался подогнать случившееся под материалистическую базу.

– Вчерашние глюки обусловлены некачественной водкой, – вслух рассуждал он. – Утренняя хреновина – похмельем, а также растрепанными нервами. Запах... Гм! Его чувствовали и я, и жена, и теща... Стоп! Жена беременная, у нее токсикоз, теща круглая дура и стерва. Специально, дрянь такая, надо мной издевается, а я... я просто устал! Весь день сплошная нервотрепка. Мудак Женька, охотящийся на белых карликов, плюс похмельный синдром! Вот в чем дело! Никакой трупной вони в доме, разумеется, не было! Мне просто почудилось, да еще Веркина мамаша подлила масла в огонь. Су-у-ука!

По правде сказать, рассуждения капитана выглядели весьма неубедительно, однако, как известно, человек при желании может уверить себя в чем угодно, особенно если он – самовлюбленный дурак. Умиротворенный собственными умозаключениями, капитан широко зевнул, с хрустом потянулся, выкурил сигарету и улегся в постель.

«А ремонт все же нужно сделать! – погружаясь в дремоту, подумал он. – Засрал хату прежний хозяин...»

* * *