Нехорошее место

Пока Джулия мчалась к Санта-Барбаре с такой скоростью, словно участвовала в тестовых заездах перед гонкой «500 миль Индианаполиса», Бобби поделился с ней своим шокирующим открытием: в сердце он, оказывается, не такой бесшабашный, каким казался со стороны. Во время путешествий с Френком, особенно в те моменты, когда он превращался в разум и миллиарды несвязанных атомов, он понял, как ему близки и дороги стабильность и порядок.

И его любовь к свингу основана прежде всего на четкости музыкальных конструкций этого жанра. И он совсем не либерал, каким всегда полагал себя, а консерватор, так что традиционность он ценит гораздо больше, чем мог ранее предположить.

— Короче, все это время ты думала, что вышла замуж за беззаботного парня а-ля молодой Джеймс Гарнер [38], а в действительности ты связала себя узами брака с парнем а-ля Чарльз Бронсон [39].

— Я все равно могу с тобой жить, Чарли.

— Между прочим, это серьезно. Мне уже за тридцать. Я не ребенок. Мне давным-давно следовало разобраться в себе.

— Ты и разобрался.

— Правда?

— Ты любишь порядок, причинно-следственную связь, логику… вот почему ты и выбрал профессию, где можешь поправить то, что сделано неправильно, помочь невиновным, наказать виноватых. Вот почему ты разделил со мной Мечту… чтобы обрести порядок в нашей маленькой семье, выйти из хаоса мира, в котором мы живем, создать маленький островок спокойствия и умиротворенности. Вот почему ты не позволил мне приобрести «Уэрлитзер-950»… эти трубки, по которым бегут пузырьки, эти прыгающие газели… для тебя слишком много хаоса.

Какое-то время он молчал, удивленный ее ответом.

На западе лежал бескрайний океан.

— Может, ты права, — нарушил он затянувшуюся паузу. — Может, я всегда знал, какой я на самом деле, глубоко в душе. Но разве тебя не нервировало, что я так долго сам себе дурил голову?

— Ты не дурил. Ты беззаботный, но с толикой Чарльза Бронсона, а это только плюс. Иначе мы просто не смогли бы общаться, потому что во мне больше от Бронсона, чем в ком-либо еще, за исключением самого Бронсона.

— Господи, это правда! — воскликнул он, и оба рассмеялись.

Скорость «Тойоты» успела упасть до семидесяти миль, и Джулия разогнала автомобиль до восьмидесяти, прежде чем продолжить.

— Бобби… что на самом деле тебя гложет?

— Томас.

Она искоса глянула на него.

— А при чем тут Томас?

— После того словесного взрыва я не могу отделаться от мысли, что ему грозит опасность.

— А он-то при чем?

— Не знаю. Но на душе у меня полегчает, если мы сможем найти телефон и позвонить в «Сиело Виста». Чтобы… на всякий случай.

Она сбросила скорость. Через три мили они свернули с автострады на заправочную станцию. Пока заправщик протирал стекла, проверял уровень масла и заливал в бак бензин, они зашли в магазин и позвонили по телефону- автомату, стоящему между стеллажом с пакетиками чипсов и орешков и автоматом по продаже презервативов, которые теперь появились на каждом углу, спасибо хаосу, привнесенному в мир СПИДом. Вставив в щель кредитную карточку «АТиТ» [40], Бобби набрал номер интерната «Сиело Виста» в Ньюпорте.

Не услышал ни длинных, ни коротких гудков. В трубке что-то трещало. А потом механический голос ответил, что с набранным номером связи нет из-за невыясненных неполадок на линии. Далее голос предложил перезвонить позже.

Бобби попробовал связаться с интернатом через телефонистку, но с тем же результатом.

— Сожалею, сэр, — ответила она. — Попробуйте позвонить позже.

— Какие могут быть неполадки на линии?

— Я не знаю, сэр, но уверена, что ремонтная бригада быстро все поправит.

Он не прижимал трубку к уху, чтобы Джулия могла слышать весь разговор. Повесив трубку, посмотрел на жену.

— Давай вернемся. Я чувствую, что мы нужны Томасу.

— Вернемся? До Санта-Барбары ехать полчаса. До дома гораздо дольше.

— Возможно, мы ему нужны. Это не очень сильное чувство, но оно не отпускает.

— Если ему срочно требуется помощь, то мы все равно не успеем. А если срочности нет, тогда лучше поехать в Санта-Барбару и позвонить в интернат из мотеля. Если он заболел или поранился, сразу поедем обратно. Потеряем час, не больше.

— Ну…

— Он — мой брат, Бобби. Мне он дорог никак не меньше, чем тебе, и я говорю, все будет нормально. Я тебя люблю, но с даром предвидения у тебя не очень.

Он кивнул:

— Ты права. Я просто… нервничаю. Никак не приду в себя после путешествия с Френком.

Когда они вернулись на автостраду, с моря потянулись тонкие щупальца тумана. Полил дождь, но тут же перестал. Однако чернота нависшего над ними неба и неподвижность воздуха обещали очередную грозу.

Бобби подал голос, когда они уже отъехали от автозаправочной станции на пару миль:

«Мне следовало позвонить Холу. Пока он сидит, дожидаясь Френка, мог бы воспользоваться нашими контактами в телефонной компании и полиции, чтобы убедиться, что в „Сиело Виста“ все в порядке»

— Если неполадки на линии не устранят, ты сможешь позвонить Холу из мотеля, — ответила Джулия.

* * *