Нелюбимая

Я осторожно, тщательно подбирая каждое слово, всё рассказала мужу. Немного страшно было наблюдать за теми эмоциями, что время от времени менялись на его лице. Недоумение уступало место растерянности, потом мелькала злость, искреннее удивление.

— В общем, — подытожила я, когда закончила рассказ. — Я решила тебе в этом признаться, чтобы ты не думал, будто мне всё еще хочется быть с Сашей. Это не так. Просто я боялась твоей реакции вот и молчала, хотя по-хорошему нужно было сразу всё сказать, — я выдохнула.

— Вот как, — задумчиво проговорил Герман.

— Ты злишься на меня? — тихо спросил я, не решаясь поднять взгляд на мужа.

— Нет, — вдруг ответил он и я вместо того, чтобы расслабиться, наоборот отчего-то напряглась. — Мне известно, что он набивался к тебе в друзья.

Я ожидала от Германа всякого: что он мог накричать на меня, обвинить в неверности, упрекнуть и возможно даже разбить пару тарелок в приступе неконтролируемого гнева. Но уж точно не того, что услышала на самом деле.

— То есть как известно? — переспросила я.

— Всё, что происходит в стенах этого дома всегда мне доступно. Я знаю кто, куда и сколько раз звонил по домашнему телефону. Стоит признаться, что одна из наших горничных любит поболтать по междугороднему. И я ее понимаю, ведь не ей эти счета оплачивать. Так же знаю и то, что творится на твоей странице в социальной сети, — Герман говорил спокойно, даже как-то устрашающе спокойно.

— Значит, проще говоря, ты следил за мной даже через интернет? — такая догадка оказалась до жути неприятной.

— А ты думала, что я вот так сразу начну тебе доверять? Прости, Арин, но с доверием у меня, как ты уже могла заметить, крупные проблемы.

— Ты всё это время знала о том, что Саша донимает меня, но остался в стороне?

— Ждал, когда ты сама во всём сознаешься. Проверял тебя.

— Герман, я не подопытная крыса, чтобы проверять меня.

— А как иначе я могу убедиться в твоей верности? М?

Возмущение распирало грудную клетку. Я только тяжело дышала, а ничего дельного произнести не могла. Гадкое чувство, будто тебя рассматривают под микроскопом вызвало прилив тошноты. Значит я переживала, не знала, как с этой щекотливой темой подойди к Герману, а он всё видел, читал и спокойно молчал. Я почувствовала себя уязвлённой и униженной.

— Знаешь, Зацепин, — я поднялась из-за стола. — Ты как обычно в своем репертуаре. Сумасшедший деспот, который только то и делает, что пытается всё держать под жёстким контролем.



14.

Целую неделю мы не разговаривали. Не знаю, как Герман, а я даже видеть его не хотела. Можно смириться со многими недостатками человека, но, когда за тобой шпионят — это уже слишком. Слишком даже для моего мужа с привычками тирана. Сидя в собственной комнате, я не могу быть до конца уверена, что сейчас, именно в эту самую минуту, Герман не наблюдает за мной. Ну а что? Припрятал где-нибудь несколько скрытых камер и смотрит, чтобы я лишнего шага без него не сделала. Идиотизм полный! Я будто бы попала в тюрьму для особо опасных преступников, за которыми нужно особенно тщательно следить.

Меня съедала обида и мучала злость. Я-то думала, что теперь у нас всё наладилось, а оно вот как оказывается. Муж мне не доверяет, несмотря на то, что мы узнали друг о друге. Ну да, я понимаю, печальный опыт с прошлой женщиной и всё такое, но превращаться из-за этого в надзирателя как-то уж совсем ненормально. А еще постоянно звучащие в голове слова Саши, что как назойливые мухи только мешают. Он постоянно твердил, что Герман настоящий деспот. И сейчас я была склонна в это поверить. А как иначе описать поведение Зацепина?

Обидней всего было то, что, когда случилась вся эта ситуация с Сашей, я не переставала думать про Германа. Боялась и совсем не хотела ему навредить, а он продолжал преследовать свои эгоистичные цели, прировняв меня к подопытной крысе. От этого было и обидно и жутко больно.

Завтракать я старалась тогда, когда Герман уезжает на работу. Но сегодня воскресенье, а значит, что муж из дома ни ногой. Прятаться от него я не собиралась, хотя он специально всё это время ночевал в другой комнате. Интересно было узнать, почему? Разъяснять ситуацию или извиняться Зацепин не спешил, значит полностью убежден в своей правоте. Тогда зачем убегать? Или это такая форма заботы, чтобы я лишний раз не нервничала? Что же, это вполне правильная тактика.

Надев маску полного безразличия к сложившейся ситуации, я спустилась к завтраку. Евгения уже накрыла на стол, а Герман, как обычно, пил кофе и просматривал на планшете новости бизнеса. На мое появление муж никак не отреагировал, даже не пошевелился. Конечно, это меня в глубине души задевало, но виду я не подала.

Тишина, царившая между нами, до жути была неприятной и колючей. Усидеть спокойно на месте было практически невозможно, даже дочка внутри меня вела себя как-то беспокойно. Я чувствовала то, как она шевелится, это уже случалось не в первый раз, но ощущения всё равно непередаваемые. В общем чувство несправедливости и возмущения раскрывалось во всех возможных плоскостях, только вот Герману до этого не было никакого дела.