Немецкая провинция и русская столица деревень

Ночной и утренний ремонт, драки, крики, топот, грохот являются в нашем доме нормой, и не имеют для дебоширов никаких последствий. Для того, чтобы привлечь нарушителей к ответственности, нужны подписи нескольких жильцов, а нескольких не находится никогда.

Если в Тюмени введут закон о тишине в дневные часы, то он будет работать именно на дебоширов, и позволит им хорошо высыпаться днем, чтобы еще сильнее мешать соседям ночью. Поясню это на примере моих соседей-стариков, называющих себя инвалидами.

Инвалидность в моей квартире начинается в 6 утра, когда я просыпаюсь от сатанинского бега над моей головой, и от дребезжания люстры. Бег и дребезжание продолжается часа два-три, а потом постепенно затихает. По мере того, как утро переходит в день, бег начинает ослабевать, а затем, посреди дня, прекращается, когда старики укладываются спать. Вечером старики просыпаются, и начинают заниматься шумными хозяйственными делами, и громко скандалить друг с другом. Когда у стариков бывают гости, то из их квартиры доносятся громкие политические споры, которые, обычно, заканчиваются ревом: «куда из страны уходят миллиарды?», и бешеным стуком стула в мой потолок. Когда у соседей не оказывается ни гостей, ни претензий к стране и друг к другу, то они начинают заниматься бегом, прыганьем, хлопаньем дверьми, киданием кастрюль, передвиганием мебели, швырянием тяжелых предметов об пол, или, даже, опрокидыванием шкафов. Этого занятия старикам хватает до часу, а иногда и до 4-х часов утра. Во время карантина эти занятия стали у стариков еще громче, продолжительнее и многообразнее. И старческая самоизоляция вылилась у них в круглосуточное квартиротрясение, которое перешло в хроническую форму.

В Бад Райхенхалле бытового шума не было. Зато там можно было встретить противоположных персонажей, таких, которые впадали в истерику от обыденных звуков, шумом не являющихся. Однажды в отеле, когда я включила электроприбор в девять часов вечера, ко мне в дверь постучала дама с какими-то невнятными претензиями. Я спросила, в каком номере она жила, и она показала рукой на другой конец коридора. Хотя в Германии и существует правило, запрещающее включать электроприборы ночью, но оно действует после десяти часов вечера, и не распространяется на отели. Поэтому я так и не поняла, чего эта дама от меня добивалась. Но такая дама встретилась мне только один раз: больше таких мне никогда не попадалось.

На улицах Бад Райхенхаллля и в общественных местах музыкального шума, как я уже отмечала, не было. Радио в Бад Райхенхалле можно было услышать только в торговых центрах, но и там оно играло что-то приятное, тихое и умиротворяющее. Местные меломаны слушали музыку только в наушниках, и не доставляли окружающим проблем ни в общественном транспорте, ни на улицах. Причем, даже наушники в Баварии были не такие, как в Тюмени: они прочно изолировали слушающих от окружающих, и не издавали противного свиристения. В парках и оздоровительных центрах музыкального шума тоже не было, и не было никаких резких звуков: ни криков людей, ни телефонных разговоров, ни верещания гаджетов, ни тарахтения шумных игрушек. Уличные музыканты исполняли только живую музыку, и никогда не пользовались электронными усилителями. Да и улица, на которой играли музыканты, была в городе всего одна. Да и музыка у музыкантов была приятной и мелодичной. Поэтому прохожие от музыкантов не шарахались, а, напротив, подходили к ним поближе, и их слушали.

Кофейни в Бад Райхенхалле работали так тихо, что не создавали никакого эха, и никакого отражения звуков от городских стен и от костелов. Костелы тоже работали очень тихо, и не транслировали богослужения на улицу. Из костелов доносился только приятный мелодичный звон курантов.

Все звуки в Бад Райхенхалле были очаровательными. Ни один из них не вызывал стресса, но каждый способствовал отдыху, оздоровлению, и восстановлению поврежденных рецепторов.

Друг человека по-тюменски

– «здесь слишком много собак. Зачем они?»

– «Наверное, у них есть время, чтобы уделять его животным. Наиболее восторженными любителями собак иногда бывают одинокие неврастеники или обиженные чем-то люди. Для них привязанность собаки служит опорой, как бы убеждая их, что и они для кого-то высшие существа.»

И.Ефремов «Час быка»

В Тюмени собака- это священное животное, задевать которое не разрешено ни полиции, ни городским службам, ни добропорядочным горожанам. В отличие от Индии, где священные животные тихо ходят по улицам, не причиняя окружающим людям проблем, за исключение того, что оставляют после себя навозные кучи, в Тюмени священные животные объединяются в бандитские формирования и нападают на людей.