– Ты, Валя, задал вопрос: с чего это Подлевский вдруг осмелел, почему именно сейчас решил повторить криминальный манёвр папаши, который, по всему, в девяностые крупно ураганил, крысятничал, скорее всего, мошенничеством? Подлевского твоего я в глаза не видела, личного впечатления не имею, хотя полагаю его подлецом расподлейшим. Вообще этот тип с орнаментами новояза неинтересен, как говорится, не пёсий благотворитель с сорока парами штанов. Вот его жертвы – их жалко. Но их я тоже не знаю, это дело мимо меня плывёт, а нас, как ты помнишь, учили в чужие передряги нос не совать. Здесь я только связная. Сперва, правда, погорячилась – как людям помочь? – сунулась было в реальный поток жизни, а теперь мысли на другой круг ушли. Лев Николаевич помогает над фактами возвыситься, весь небосклон взглядом окинуть, всю историческую ситуацию умом охватить. Ведь и верно: отчего Подлевский так обнаглел? Что, торопит повторить аферу девяностых? И тут как раз важно, что я ни его не знаю, ни бедолаг из нехорошей квартиры. Поэтому мысли не о нём, не о них, а о днях наших бренных. В голове крутится: почему сейчас? Почему почти буквальный повтор? Почему так схожи нюансы? Как писал Леонардо: «Постигни причину!»
Глашей опять овладело раздумье:
– Нет, эта нехорошая квартира меня не щекочет, не в ней дело. Да ведь и Булгаков не жилищным вопросом увлекался, он выше глядел, до самых Истоков добрался. Вот это замах! И я сейчас дальше смотрю: замысел Подлевского – словно символ! А символ чего? Эта неразгаданность меня тревожит. Помнишь, во время пира мифологического на стене зажглись огненные слова «Мене, тэкел, фарес»? Никто предостережению не внял, и все погибли. Подлевский с нехорошей квартирой – тоже «Мене, тэкел, фарес». Как разгадать предупреждение?
– Твоя сила в логике, начинай по пунктам, – подбодрил Валентин.
– Не-ет, Валя, сегодня так не пойдёт, – грустно улыбнулась Глаша. – Хотя для разгону начать можно по пунктам. Первый: почему именно сейчас? Не до марта, не до выборов, а после? Кажется, какое отношение его афера имеет к выборам? Формально вроде никакого.
– Что означает «вроде»?
– А тут, дорогой мой, собака и зарыта. Что после выборов изменилось?
Валентин наморщил лоб, пожал плечами.
– Выборы прошли по плану. Ничего не изменилось.
– Стоп! В том-то и дело, что ничего. Ни-че-го! Все ждали перемен, чуть ли не кадровой революции, но основные фигуры на местах. Стабильность! Или застой, фальшивый ренессанс? А Подлевский парень мышлявый, крепко врос в прежнюю систему, он верняк перемен страшился. Но выяснилось, все кореша при деле, живут в свою задницу! Даже лёгкой контузии не получил. Вот он себя увереннее и почувствовал, на Винтропа основательнее облокотился. Всё можно!
– Та-ак. Что дальше?
– А дальше, Валя, логический тупик. Потому что мысли утекают от Подлевского. Говорю же: не в нём дело. Он заставляет о другом думать. – Вдруг зажглась, перешла на скороговорку: – Смотри, перед выборами Путин на голубом глазу твердил: теперь главное – внутренние проблемы. Но пресс-секретарём оставил международника! Сделай его послом, замминистра, кем угодно, ясно же, Песков во внутренних проблемах – нуль! Президент меняет главный вектор, значит, голос, который доносит народу, миру его мнение, должен стать другим, нужен человек, владеющий новой тематикой. Если этого не случилось, одно из двух: либо обман – крутого приоритета внутренних дел не будет, либо президент не свободен, подмят окружением. Ну, мне Песков, как говорится, на зуб попался, таких примеров невпроворот.
После паузы продолжила: