Немцы

— Он же не коммунист. Не хватало бы еще себе на шею какого-нибудь фашистского прохвоста посадить. Но… ладно, знаешь что, давай зови сюда этого… как его? Ленделя.

Лендель явился незамедлительно. Поправляя свой тщательно отутюженный пиджак, спросил, кланяясь:

— Чем я могу служить господам офицерам?

— Садись, — Хромов кивнул на стул. — Согласен быть старостой лагеря?

Пушистые седые брови Ленделя от удивления вздрогнули.

— Я могу работать в лесу, — с достоинством сказал он по-немецки. — Назначьте кого-нибудь другого, господин лейтенант, того, кто послабее меня и не может ходить в лес.

— Для должности старосты лагеря тоже нужен крепкий человек, — заметил Лаптев. — Это ответственная работа.

— Ну, что он мнется? — нетерпеливо спросил Хромов, не понимая, о чем говорят немец и замполит.

— Видите ли, господин лейтенант… — продолжил по-немецки Лендель, — в лесу я зарабатываю теперь два дополнительных талона и триста грамм хлеба сверх нормы. Благодаря этому я еще бодр и крепок. Но если я останусь в лагере, я же не буду ходить под окнами кухни и клянчить тарелку супа? Я не смогу поступать нечестно…

Лаптев перевел, и Хромов добродушно усмехнулся.

— Ладно, Лендель, как-нибудь проживешь. Принимай давай дела у Грауера, да побыстрее. А того — в лес, на твое место.

Лендель вышел от Хромова совершенно растерянный. Немцы из первой роты обступили его.

— Мы так рады, папаша Лендель! Уж вы за нас постоите!

— Еще ничего не известно, друзья. Я буду отказываться…

На другой день Грауер вышел на работу в лес. С ним никто не здоровался и не разговаривал.

15

Из вагона прибывшего на Чис раннего поезда вышел военный в форме майора госбезопасности. На станции приезжий спросил, где расположен штаб батальона интернированных немцев. В штабе в такой ранний час он никого не застал и прошел прямо в лагерь. Дежурным был в эту ночь Саша Звонов, сладко похрапывавший в караульном помещении. Начальник караула растолкал его, и Звонов увидел перед собой щеголеватого, тщательно выбритого майора.

— Майор Горный, инспектор областного управления, — отрекомендовался с сильным украинским акцентом приезжий. — Где я могу увидеть командира батальона интернированных немцев старшего лейтенанта Хромова? Правда, час еще совсем ранний…

Часы в проходной показывали без десяти минут пять.

— Какой ранний! — Звонов молодцевато встряхнулся и поправил ремни на гимнастерке. — Через десять минут подъем. Мы в это время всегда уже на ногах.

Горный чуть заметно усмехнулся.

— Почему так рано подъем? — поинтересовался он, закуривая и протягивая портсигар Звонову.

Саша, сконфузившись, объяснил, что это сделано по распоряжению комбата. Чем вызвана такая мера, он решил не распространяться. Горный тем временем вышел из караулки и внимательно осмотрел широкий, довольно чистый лагерный двор, обсаженный елками.

— Может, с дороги покушать, товарищ майор? — предложил Звонов. — Так я велю немкам…

— Нет, еще не проголодался. А как у вас, кстати, с питанием?

— Плоховато, товарищ майор, — признался Звонов. — Прямо сказать, совсем никуда не годится! Одна зеленая капуста, да и не зеленая, а черная. Щи вонючие, просто беда!

— Однако по имеющимся сведениям ваш лагерь дает приличный процент выполнения работ. Как же вы справляетесь?

Звонов развел руками.

— Комбат жмет на немцев, строго требует… Ну, и работают.

После дребезжащего электрического звонка начали открываться окна и двери. Появились полуодетые немцы. В одних красных фланелевых подштанниках выскочил во двор Отто Бернард и, еле разомкнув опухшие, сонные веки, старческой походкой засеменил в уборную. Звонов шикнул на него, а Горный снова усмехнулся.

— Что, у вас всегда немцы в нижнем белье по двору гуляют?

— Привычка у них такая, — извиняющимся тоном проговорил Звонов.

— Плохая привычка, — заметил майор.

Вдоль забора висели железные рукомойники над большим желобом. Дежурные по роте вылили в них несколько ведер холодной воды. Немцы начали умываться. Одни — до пояса, другие только побрызгали на лицо и руки, ежась от утреннего холодка. Бёмы почти и не подходили к умывальникам. Только один из них набрал в пригоршни воды и выпил.

— Плохо умываются, — констатировал Горный. — Куда командир роты смотрит?

— Это моя рота, товарищ майор, — окончательно смешался Саша. — Ничего с этими гадами не могу поделать.

В это время на выручку к Звонову явились Хромов и Лаптев. Поздоровавшись, Хромов пригласил Горного к себе в кабинет, но майор предпочел сразу же приступить к осмотру лагеря, пока немцы не разошлись по работам. Прошли в столовую и на кухню, Горный заглянул в котлы, а потом и в миски немцев. Затем направились обследовать комнаты, где жили интернированные. Майор все время молчал, и никак нельзя было догадаться, доволен он или нет. Только в комнате женской роты, где помещались матери с грудными детьми, он вдруг спросил у Лаптева, указав на одного из четырех младенцев:

— Почему такой заморыш?

— Врач говорит, что мать не хочет кормить… К тому же родился недоношенный.