Ненавижу тебя, красавчик

– Правильно, это же она разорвала вашу помолвку. Значит, она считает, что вы этого заслуживаете?

– Да, к тому же срок действия их предложения истекает через три месяца. Но мне это не нужно, тем более что у меня нет на это времени. Поэтому я ей сказал, чтобы она сама им воспользовалась, пока срок действия не истек.

– Рид, воспользуйтесь сами. Найдите на это время.

– Я бы не стал этого делать, даже будь у меня время, – резко ответил он.

Немного подумав, я решила, что, вероятно, поступила бы точно так же, если бы мы с Тоддом оплатили свадебное путешествие до того, как все рухнуло. Учитывая, какие сильные чувства испытывал Рид к Эллисон, было понятно, почему он не хочет ехать туда, где они собирались провести медовый месяц. Внезапно я пожалела, что предложила ему туда поехать.

– Я все поняла. Вы правы. Мне очень жаль, что я пыталась вас переубедить.

Он поднял бровь.

– Тебе жаль?

– Не совсем, – улыбнулась я. – Хоть я и не знаю, что случилось между вами, так как вы отказались мне это рассказать, но я считаю, что Эллисон совершила огромную ошибку.

– Нет, она не совершила ошибку. Наоборот, она вовремя увернулась от пули.

Неожиданно он встал, взял мою пустую тарелку и пошел на кухню.

Мило, конечно. Но ничего не понятно.

Какое-то время спустя он вернулся в гостиную. Немного постоял, глядя в окно, а потом взял одну из моих рамок с фотографией.

Я дотянулась до костылей и поковыляла к нему.

– Это твои родители? – спросил он. Он стоял ко мне спиной.

– Как вы догадались? По их черным волосам? – пошутила я. – Да, это они. Фрэнк и Нэнси Дарлинг. О таких родителях можно только мечтать.

– По этой фотографии видно, какие они хорошие люди. Но ты, конечно, на них совсем не похожа.

Он повернулся и посмотрел мне в лицо, а потом сказал то, что меня удивило:

– Я заметил, что ты на днях добавила кое-что интересное в свой список желаний.

– Шпионите за мной, не так ли?

– Все, что хранится на моем сервере, принадлежит мне, Дарлинг – с большой буквы «Д». Так что я не шпионю.

– Да, я добавила то, что давно откладывала.

– Ты хочешь узнать, откуда ты.

Я знала, что это мое желание сильно отличалось от остальных. Не так давно мне очень захотелось узнать свои корни, узнать, кто я. Когда я была вместе с Тоддом, то растворялась в нем, старалась соответствовать его карьере, его образу жизни, его увлечениям и совершенно забыла о том, что делало счастливой меня. И теперь мне, для того, чтобы ответить себе на вопрос «кто я?», было необходимо узнать свое происхождение.

– Да, я бы хотела когда-нибудь найти ответ на этот вопрос. Поэтому я добавила желание в свой список. Не скажу, что это очень срочное желание, и не скажу, что мне приятно о нем думать.

– Ну, по-моему, это очень смело с твоей стороны. Кем бы они ни были, они будут поражены, увидев, какой ты стала.

– Спасибо. А я думала, вы снова скажете, что я чокнутая.

– Ты и есть чокнутая. Но у тебя много очень милых качеств.

– Спасибо.

Несколько минут мы сидели молча, а потом он спросил:

– Что ты знаешь о том, как тебя нашли?

– Вы можете поискать в Гугле. Введите в поисковую строку «Ребенок-подкидыш, церковь Святого Эндрю». Вы найдете старые статьи, где есть вся информация. И больше я ничего не знаю. В то время это событие привлекло много внимания и широко освещалось. Но сейчас никто не скажет, кто меня тогда бросил.

– Захватывающая история.

– Да уж.

Рид, видимо, почувствовал, что я не хочу обсуждать это, и сменил тему. Наверное, это было единственным, о чем я не любила говорить. В глубине души я знала – из-за того, что меня бросили, у меня осталась психологическая травма, но мне было легче просто жить и не думать об этом.

– Расскажи, где ты создаешь свои скульптуры?

Я схватила костыли и подала ему знак следовать за мной.

– Пойдем, я покажу.

– Тебе лучше поменьше двигаться, – возразил он.

– Все в порядке.

Я отвела его в комнату, которая раньше была моей спальней. Рид в изумлении озирался по сторонам.

Пол комнаты был застелен простыней. В центре располагался гончарный круг, а моя кровать, заваленная хламом, была придвинута к стене. Полки были заставлены керамикой, отчасти уже расписанной, отчасти еще нет.

– Где ты спишь?

– Диван в гостиной превращается в прекрасное спальное место. Я не так давно организовала в этой комнате мастерскую. Когда-нибудь у меня будет отдельная спальня и отдельная мастерская, но пока так.

Он ходил по комнате и рассматривал мои работы.

– И ты сама все это сделала?

– Да.

– Ты как-то говорила, что изучала искусство в колледже.

– Я год отучилась в Школе дизайна Род Айленд в Провиденсе. Но потом бросила.

– Почему?

– Я поняла, что для художника главное – свобода. На него нельзя оказывать давление. Когда давление начали оказывать на меня, вдохновение меня покинуло. Я отношусь к той категории мастеров, которые бросают кусок сырой глины на гончарный круг, а потом наблюдают за тем, как он меняет форму. Частенько ваза неожиданно превращается в чашу, и наоборот. Иногда у меня получается никому не нужный хлам, а иногда – что-то действительно прекрасное.