Ненумерованные письма маркиза Кюстина

На другой фотографии г-н Либерман ораторствовал в большой, ярко освещенной аудитории перед собранием своих сторонников. Он, видимо, только что пошутил, широко развел в стороны руки, и так же широко улыбались ему в ответ лица людей в зале в темных пиджаках и галстуках. Мне захотелось схватить их тут же одной рукой разом за все галстуки и вышвырнуть вон из помещения, другой рукой перевернуть все столы, за которыми они сидели, кроме одного...

Мои занятия были прерваны резким вскриком Инженера, донесшимся из его спальни – семейной в прошлом. Я уже привык к этой странности в его поведении. Когда это случилось впервые, я постучался, ожидая увидеть его продирающим глаза после увиденного во сне кошмара, но он был совершенно бодр и смущенно объяснил, что таким образом он непроизвольно разрешается от особенно глубоких переживаний, в которые порой случается ему погрузиться. Тогда, сознался он, это были воспоминания о его жене, с которой давно развелся. Из его невнятных описаний я усвоил, что женщина она была с тяжелым характером и чрезвычайно требовательная. Впрочем, один приведенный им в качестве иллюстрации пример мне запомнился.

– Если, скажем, она испечет пирог, – Инженер, вздохнув быстро и импульсивно, спохватился и отпускал наружу обедненный кислородом воздух из легких уже подконтрольно, медленно, – и предложит по дольке его гостям, но кто-то, кому он покажется сладким или маслянистым, откажется, то она все равно повторит предложение и во второй, и в третий, а то и в четвертый раз.

И кажется, готова затолкать свой пирог строптивцу (строптивице) в рот вместе с тарелкой, без труда представил себе я это застолье, в котором участвуют Инженер с женой и, например, Е. Теодор со своей самолетолюбивой подругой. И это она, наверно, отказывается от пирога, возможно в самом деле и излишне сладкого, и избыточно жирного.

Странно, однако. Кого на такой женщине угораздило жениться, у того по моим наблюдениям редко достанет душевных сил для развода.

Mon ami!

Как и обещал в предыдущем письме, привожу некоторые комментарии к статье. За право высказать свое мнение в «Снобе» (определяемом его организаторами как «уникальный международный медийный проект, предназначенный для образованной русскоязычной аудитории по всему миру») требуется внести годовой взнос в $350, все комментарии авторизованы. Все это позволяет надеяться на учтивость и большую, чем в прочих Интернет-изданиях, глубину мысли.

Было бы любопытно проанализировать, как убежденность в своем соответствии критериям образованности и надежное материальное положение сказываются на содержательности и форме изложения, но нижеприведенные комментарии не составляют достаточно полной и репрезентативной выборки для удовлетворения такого рода любопытства, тем более – не могут служить основанием для выводов, так как тщательно отобраны мною из множества других таким образом, чтобы максимально дополнить уже изложенное, прежде всего, с точки зрения информационной.

Итак:

Катерина Инноченте 19:54 27.05.2011

Не знаю как Вас, но меня анализ всего этого напугал несколько.

Иосиф Раскин 21:21 27.05.2011

Все нижеследующее написано человеком, который голосовал за Рабина, потом - за Барака и против Натаниягу. Который очень долго жил в Тель-Авиве, не в русском гетто, и по долгу службы побывал и в Хевроне, и в Рамалле, Шхеме , Тулькареме и Дженине. Либерман конечно человек советский. В собственно израильском обществе неоткуда набраться такой нетерпимости и оголтелости. Но туда, где он сейчас Либермана привели палестинцы. Арафат, Хамас, все они. Без интифады, обстрелов ракетами Ашкелона, последней войны в Ливане он бы остался маргиналом.

Сергей Мигдал 02:12 28.05.2011